Зов Дикой Охоты

Она нежно погладила его по лицу, приложила пальцы к его губам прежде, чем он облёк своё отчаяние в слова.

– Нет, лорд моего сердца. Завтра наш бой. Я буду стоять рядом с тобой до конца и не позволю ни одной тени покрыть твоё имя через меня.

Под своей ладонью она ощутила, как он стиснул зубы, а сердцем видела, как он набросил узду на свои чувства. И она не решилась признаться ему в своём страхе перед ядовитой сталью и очищающим огнём, не решилась в эту ночь просить о милосердной смерти, ведь времени у них почти не осталось.

– Но это завтра… А сегодня… слышишь, как поёт наша сбывшаяся мечта? – нежно прошептала Риана, вслушиваясь в тихую, робкую музыку оживающего понемногу волшебства. – Со временем кровь земная снова наполнит Места Силы, и духи будут резвиться в лесных переплетениях света и теней, а Древо станет могучим, как прежде. Нам удалось. Тебе удалось.

– У некоторых побед вкус самого горького поражения, – глухо ответил Вальтен, пряча лицо в её волосах, и обнял её крепче, почти до боли.

Риана вздохнула и опустила голову ему на плечо. Она всё-таки успела увидеть его сердце. Но почему же теперь было так горько? Нельзя было роптать на скорое расставание, ведь подаренная даже на такой несправедливо краткий срок драгоценность стоила всего. Нельзя, но иначе почему-то не получалось…

Оставалось последнее невыполненное обещание.

– Я должна показать тебе кое-что, мой лорд.

– Я не хочу ничего видеть, – резко возразил он. – Просто… побудь немного со мной.

– Дорога, в которой тебе так долго было отказано, – ласково напомнила она, успокаивающе касаясь его волос, понемногу утоляя боль мягким ночным сумраком своей сути. – Я ведь обещала тебе.

– Оставь мне немного надежды, моя леди. Если хоть одно из твоих обещаний останется невыполненным – возможно, ты не уйдёшь от меня.

Риана вздрогнула от окатившей её силы желания, заключённого в этих словах. Говорили, что воля человеческого сердца могла менять саму реальность по эту сторону Вуали, а Вальтен Завоеватель умел мечтать и стремиться, о да. Сейчас его надежда была такой могучей, что невольно передалась ей. Но даже если этому не суждено было сбыться – она могла исполнить своё обещание перед самой смертью и отвести Вальтена к озеру, заросшему осокой.

А сегодня оживший лес перешёптывался вокруг них и тихо дышала земля.

XLVIII

Тиллард смешался с толпой, никем не замеченный. Сегодня сделать это было легче, чем когда-либо, даже не набрасывая чар. Столица Кемрана гудела так, словно сюда, по меньшей мере, явился Двор Оживших Кошмаров во всём блеске. Сдержанных жителей королевства было не узнать. Как будто вся долго кипевшая внутри ярость вдруг вырвалась на поверхность, прорывая застарелую коросту запретов угрюмой выдержки. Жрецы благоразумно не подогревали гнев толпы проповедями, ведь во многом этот гнев был направлен и на них. Сам воздух стал тёмным густым варевом злости и страха, с кое-где вспыхивающими зарницами надежды.

Волна людей, спешивших стать свидетелями Священного Поединка, была неостановима, как эпидемия чумы. Группа воинов каким-то немыслимым образом удерживала открытым узкий проход, предназначенный для участников Священного Поединка. Этих воинов без зазрения совести можно было по праву назвать истинными героями, потому что удержать толпу сегодня было немногим легче, чем сдержать снежную лавину. Ристалище у городских стен хоть и предназначалось для масштабных кемранских турниров, равных которым не было во всех известных землях, сегодня грозило не вместить в себя всех зрителей. Шутка ли, чуть ли не всё королевство съехалось, чтобы увидеть событие поистине невероятное! Здесь было не только не протолкнуться, но даже не вздохнуть. В толпе Тилларду уже пришлось использовать чары, чтобы удержаться как можно ближе к открытому проходу.

Трон короля на балконе пустовал. Риана восседала на своём троне рядом, прекрасная и абсолютно спокойная. Никто не знал, что за чувства обуревали её на самом деле под маской исконно королевского достоинства. Но когда Тиллард увидел её, для него смолкла буря голосов и эмоций, бушевавшая вокруг. Осталась только она со своей пронзительной надеждой и не менее пронзительным отчаянием, которое менестрель видел сквозь любые маски, как видел и её нездешнюю Силу.

В тенях за троном королевы замерла Илса, верная ей до конца. А в нескольких шагах от них на том же балконе стоял Сотар. Тиллард даже не посмотрел на верховного жреца из суеверного страха привлечь его внимание раньше срока.

Когда на ристалище выехал Вальтен верхом на своём могучем вороном, всё действительно погрузилось в могильную тишину. Кемранцы даже не решились поприветствовать своего владыку. Только воины отсалютовали ему, да и то безмолвно. Воздух звенел напряжением и страхом. Кто-то словно натянул тетиву огромного лука, но на кого была направлена погибельная стрела – знали разве что Отец и Мать Мира.

Король не надел свой полный турнирный доспех, а ограничился лёгкой бронёй. Меч, притороченный к седлу, был из обычной стали, а не из особого кемранского сплава – это Тиллард почувствовал издалека. Но природу клинка люди различить издалека не могли, а вот доспех говорил сам за себя: Вальтен Завоеватель верил в невиновность своей королевы, и он мечтал проиграть сегодня.