— Мы вместе повезем его адресату, который, между прочим, не кто-нибудь, а генерал Петер фон Краус.
Он вскидывает голову и невольно показывает кадык, который под наплывом чувств ходит вверх-вниз.
— Вместе, говоришь? — спрашивает он, сглатывая слюну.
— А кто заявил капитану, что хотел бы быть нам полезен?
— Да, верно… Но это опасно?
— Э, война это или не война? На войне не опасно, нет? — Я смотрю на ручные часы, времени для шуток не осталось. — Если будем так долго размышлять, попадем в цейтнот… Давай решайся сразу!
Он встает со стула, «полирует» свою лысину рукавом и, оживившись, говорит:
— Да ты мне только скажи, что делать!
— В машине узнаешь. — Я обнимаю его за плечи и веду к двери. — Видишь ли, Брага, мы с тобой едем на боевое задание, а не на увеселительную прогулку. Ты можешь сказать мне честно: есть у тебя дома кто или нет? Жена, дети, родственники?
— Слушай, ты, господин немец! — раздражается он. — Не морочь-ка ты мне голову, а то пойду к капитану и попрошусь на другое задание!
— Все же даю тебе две минуты на размышление. Имей в виду: если ты идешь со мной, для тебя один только путь к отступлению — дезертирство! А дезер…
— А пошел-ка ты!.. — Он не заканчивает ругательство.
Я снова вижу машину и нескольких штатских. Они грузят оружие и боеприпасы. Теперь я знаю, кто они. Начальник мне все объяснил. Они — коммунисты. Это меня нисколько не смутило. Я только ответил: «Господин капитан, нас ведь учили, что мы, военные, не занимаемся политикой».
У ворот один из моих товарищей вскидывает руку с издевательским приветствием:
— Хайль Гитлер!
— Я тебе покажу «Хайль Гитлер», вот только вернусь! — грожу я ему.
Брага бежит к машине, услужливо распахивает передо мной заднюю дверцу, однако я снова усаживаюсь впереди.
— Я думал, что, если ты немец… — объясняет он.
— Не болтай!.. Гони к мосту Бэняса!
Он повинуется. Без лишних слов выжимает скорость. Огибаем монумент героям-авиаторам. Но вскоре этот доброволец за рулем снова нарушает молчание: