— Слушаю вас! — Делиус становится еще более хмурым.
Самое большое удовольствие ему доставило бы отсутствие каких бы то ни было гостей, хоть бы и от Зигфрида. Быстро начинаю диктовать донесение, составленное в духе инструкций капитана Деметриада. Начинаю с аэропорта Бэняса:
— В здании аэровокзала…
Диктую, сочиняю, но слежу, чтобы не переборщить. Одновременно восхищаюсь профессиональным мастерством Делиуса-радиста. Кто знает, сколько гибельной для нашей страны информации прошло по этому каналу! Заканчиваю донесение. Делиус принимает вопрос Зигфрида, спрашивает у меня:
— Вы видели артиллерию на месту?
Я отвечаю, немец передает.
— Артиллерии не видел. Повторяю: на мосту наскоро сделанное нагромождение лодок, собранных на озере… Охраняется молодыми солдатами, птенцы необстрелянные… Никаких следов артиллерии.
— Кто такие вооруженные штатские, что появились на мосту?
Отвечаю:
— Несколько необученных юнцов… Коммунисты, наверное.
Связь закончена. Радист сбрасывает наушники. Поднимается потный, растрепанный. Дюжий парень, на голову выше меня.
— Зигфрид приказывает вам оставаться на месте до новых приказаний.
Пододвигает мне стул и ледяным тоном приглашает сесть. Сажусь. Выходит, оставляя меня одного, но тут же появляется Грета. По комнате распространяется приятный кофейный аромат.
— Вы почувствуете себя лучше, — говорит она. — Это натуральный кофе.
Давненько я не пил такого кофе.
— Вы ехали через город? — спрашивает она, терзаемая какими-то мрачными мыслями. — Почта, телеграф — все занято румынами… Я слышала, что они атаковали казармы. Как вы думаете, есть какой-нибудь выход?
— Грета! — слышится укоризненный голос мужа из соседней комнаты. — Я тебе уже столько раз говорил, что мы не должны терять голову!
Однако ее голубые глаза, полные слез, умоляют меня ответить.
— Как же мне не беспокоиться?.. Вы знаете, что телефонная связь с посольством прервана?
Вздыхаю. Делаю вид, что и я страдаю, что мне тоже тяжело думать об этом, хотя для меня эти новости приятны.