Неизбежный финал

— Без глупостей, — предупреждаю я женщину. — У тебя есть шанс, если не хочешь, чтобы и тебя поставили к стенке. Умеешь водить машину?

— Да.

— Вызови Зигфрида и передай ему: «Делиус почувствовал себя плохо. Сердечный приступ. Лейтенанта Грольмана буду сопровождать я. Выйду на связь, когда вернемся с собранной информацией…» Поняла?

Несмотря на шок после смерти мужа, Грета держится неплохо: она повторяет слово в слово мое сообщение Зигфриду. Я смотрю, как она работает ключом, и радуюсь, что додумался сделать это. Было бы совсем ни к чему, чтобы из-за Делиуса прервалась моя связь с «Вальдлагерем» и с моим новым «знакомым» Герштенбергом.

Грета заканчивает передачу. Переходит на прием. Ответ следует незамедлительно, и она мне говорит:

— Зигфрид одобряет предложение лейтенанта Грольмана и приказывает ускорить разведывательную операцию.

В глаза мне она не смотрит. Я прячу револьвер, давая понять, что забыл об инциденте.

— Надеюсь, вы не разделяли намерений вашего мужа, — делаю я попытку сближения. — Зигфрид настаивает на получении информации. Если мы с вами ее не представим, то пошлем на верную смерть сотню германских солдат, которые сегодня утром будут брошены на Бухарест.

— Мне очень стыдно за то, что случилось. Верьте мне, — умоляет она почти шепотом. — Я попробую искупить свою вину…

Мне неважно, врет она или нет. Самое главное — наше «сотрудничество» в целях «выполнения приказа» Герштенберга. В моем случае это означает передать Герштенбергу дезинформацию, полученную от капитана Деметриада.

Только я пока не знаю, как с ним связаться.

— Заприте квартиру! Берем машину и сейчас же едем.

Нужно держаться надменно и сурово. Она меня слушается. Что с ней будет, когда внизу, в гараже, она увидит труп мужа, лежащего в луже крови? Я не люблю истерик. Грета идет впереди. Движется легко, это мне нравится. Только бы ей не пришла в голову идея… Да нет, если бы у нее был цианистый калий, она бы его уже проглотила. Она останавливается как вкопанная, не дойдя двух шагов до трупа, без крика, без рыданий. Останавливается так, будто под ногами у нее разверзлась пропасть.

Эта женщина, должно быть, многое в своей жизни видела. Никакой реакции…

Я спрашиваю ледяным голосом:

— Что будем с ним делать? Оставим здесь?

Ее невозмутимость меня ужасает.

— Что делать? Надо его отодвинуть, чтобы вывести машину. А когда вернемся, посмотрим. — Ее слова кажутся мне циничными.

Я нагибаюсь, беру мертвеца обеими руками под мышки. Он тяжелый. Нужно его оттащить. Грета бросается на помощь. Берет его за ноги. Подумать только! Пятнадцать минут назад он еще был жив.

Оттаскиваем его к стене. Вижу его остекленевшие глаза. Рубашка и брюки в крови. Жена его — а жена ли она ему? — так же бледна и так же безразлична, как и раньше. Ни вздохов, ни слез.