— Докладывай! Слушаю, — говорит он после того, как я выпускаю несколько колец дыма.
Рассказываю подробно все, что произошло в доме Делиуса.
— Ты сориентировался, Косте, правильно. И правильно понял все значение моста. Как мы сюда попали, тебе ясно?..
— Ясно, господин капитан!
— Нужно подумать, как действовать дальше, чтобы тебе поверили.
Капитан курит, погрузившись в размышления. Я не нарушаю тишину ни звуком, ни жестом.
— Чтобы тебе поверили, — продолжает капитан свою мысль, — лейтенант Курт Грольман должен вернуться во вражеский лагерь… Если ты передашь Герштенбергу, что здесь нет никакой артиллерии, а мы встретим их колонну артогнем, то героизм Грольмана гроша ломаного стоить не будет. А если сообщить правду, то неожиданность нашей контратаки пойдет псу под хвост… — Капитан пристально смотрит мне в лицо: — До сих пор ты действовал отважно, Косте… Ситуация очень неясная… Это касается расположения и наших сил, и немецких между Бухарестом и Плоешти… Зенитные батареи оказались, как говорится, на ничейной земле. Арсенал в Тунари тоже в драматическом положении. С рассветом эти неясности выяснятся… Многое, очень многое зависит от того, как разыграются события на мосту. Не забывай, что телефоны на постах жандармерии вдоль шоссе не обнаружены и функционируют. Так что пользуйся при случае. И еще запомни: в Тынкэбешти введен в действие секретный пост наблюдения и оповещения генштаба. Чтобы выйти на связь со мной, можешь к ним обратиться. Пароль: «Я от Караджи». Отзыв: «От Караджи-Воды или от Караджи-адвоката?» — «И от того и от другого». Запомнил?
— Да, господин капитан.
— Мой долг — обратить твое внимание: ты будешь действовать в форме немецкого офицера на территории, где обстановка очень неясная, а потому существует опасность, что наши могут тебя подстрелить…
Он выдерживает паузу, чтобы еще больше меня заинтриговать, и я с нетерпением ожидаю, какое решение он мне предложит по поводу удовлетворения просьбы генерала Герштенберга. Капитан Деметриад бросает взгляд на часы. Закуривает еще одну папиросу. Я отказываюсь — в горле у меня и так пересохло.
— С Зигфридом мы поступим следующим образом… так, чтобы не испортить тебе биографию, господин Грольман…
Я навостряю уши и невольно думаю о Грете: ждет ли она меня? Попаду ли я еще раз на это место? Только бы никто не наткнулся на эту машину или на нее…
Грету я нахожу там, где оставил. Она хорошо спряталась в прибрежном кустарнике. Увидев меня, она быстро поднимается на ноги, на лице ее написана сдержанная радость. Она выглядит как солдат, который прошел огонь и воду и медные трубы и которого жизнь многому научила.
— Едем домой? — спрашивает она.
— Да, и притом быстро.
Она разворачивает машину и выжимает скорость. Немного позже со вздохом признается:
— Я уже начала побаиваться, что ты не вернешься.
— Мне было нелегко, — объясняю я. — Нужно было все внимательнейшим образом проверить… И что интересно, те же румыны мне и помогли… солдаты… Им на все плевать. Они уверены, что уже подписан мир, что наши части уходят и оставляют их одних встречать русских.
— А артиллерию… артиллерию, о которой говорил Зигфрид, ты обнаружил?
— Артиллерию? Да ее и в помине нет… Откуда? Я думаю, у них и боеприпасов-то не найдется.
ebooksa