— Ники, я боюсь за тебя…
Удиштяну догадался, что если бы она не сделала паузы, то расплакалась бы.
— Что им нужно? Почему они советуют стать примерной женой, а одновременно требуют не отказываться от встреч с тобой?
— Не бойся…
— Как же мне не бояться? Я втянула тебя в эту пакость… а теперь эти… Ники, — крикнула она в трубку, — уж не за тобой ли они охотятся?
— Успокойся, Родика, — произнес Ники, а сам подумал, что у того, кто подслушивает их разговор, должно сложиться очень выгодное мнение о Родике. — Не думай об этом: я сумею постоять за себя. — И, вспомнив слова Валера Дину, добавил: — Родика, они разбираются в психологии. Знают, например, что ты одинока, что ты мучаешься, что тебе необходимо с кем-нибудь поделиться…
— Ты думаешь, поэтому они и толкают меня к тебе? — спросила она, не веря его словам.
— Более чем уверен… Они убеждены, что из-за моей любви к тебе я буду твоим верным советчиком.
— Ох, так бы закрыла глаза и больше никогда не открывала!
— Родика…
— Многих бы я этим осчастливила… Ладно, ложись спать, — сказала она уже повеселее. — Как-нибудь выпутаюсь… В конце концов поступлю так, как подскажет сердце…
— Родика…
— Спокойной ночи.
Она не стала ждать, пока Ники скажет что-нибудь, и положила трубку.
Удиштяну устало опустился на край тахты, пытаясь собраться с мыслями. Его усилия были прерваны новым телефонным звонком. Услышав голос Павелеску, он скривился.
— Хочу поблагодарить вас, — заявил тот без всякого вступления. — Все о’кэй!
Удивленный такой откровенностью «шефа», Ники не успел и рта раскрыть, а Павелеску продолжал:
— Господин Удиштяну, вы слушаете меня?
— Слушаю, — наконец с трудом выговорил Ники.
— Еще один вопрос, и можете ложиться спать. Если она будет вам звонить, не удивляйтесь… Это мы посоветовали… И будьте с ней поласковее.