Курятник в пентхаусе

– Вы шутите? – не поверила я.

– Ни секунды, – отрезала Вера, – воспитаннице велели оплатить все разбитое, поломанное, утерянное, паспорт не отдавали. Наталья выполнила их требования и осталась без копейки. И вот когда она рассчиталась, с позволения сказать, мать сообщила девушке имя биологической родительницы и дала ее адрес.

– Зачем? – спросила Ада.

– А у нее спросите, – фыркнула Ольга Андреевна, – да еще посоветовала: «Съезди, погляди, как кукушка живет, может, она богатая. Она точно никому не рассказала, что младенца бросила. Потребуй у бабы денег. Потом комнату продашь, купишь квартиру. Если пакостница тебя гнать будет, припугни: «Всем расскажу, как ты девочку в роддоме оставила».

– Похожи они с Тамарой, как яйца, – подытожила беседу Нина, – уже говорили тут: не понравилась всем нам гостья. За километр было видно: та еще жучка-штучка, страшно было ей в лицо смотреть.

– Будто с покойной беседуешь, – добавила Ольга Андреевна.

– С зомби, – отрезала Вера Семеновна.

Глава двадцать девятая

– Давайте подытожим все, что вы узнали, – заявил Иван Никифорович, – информации много, можно упустить важное. Анастасия Ефимова родила двух девочек. Так?

– Верно, – подтвердила я.

– Чтобы не заботиться о малышках, одну она отдала в приют, – сказал мой муж, – вторую оставила себе. Никто в родной деревне понятия не имел, что у Насти появились близнецы.

– Местные тетки до обморока перепугались, когда увидели Наталью, – кивнула Дюдюня, – решили, что привидение им явилось.

– Почему мать так поступила? – озадачился Димон. – Могла обеих государству сплавить и жить, как хочется, не думая о детях.

– Анастасия не заботилась о Тамаре, – напомнила я, – что за мысли были в голове несовершеннолетней матери, нам никогда не узнать.

– Возможно, ей требовалась дармовая рабочая сила, – предположила Риччи, – в селе много работы: огород, корова, куры. Нанимать кого-то средств нет, а дочка – бесплатная прислуга.

– Настя не обременяла себя хозяйственными заботами, – ответила я, – но, вероятно, ты права: воды надо принести из колодца, печь растопить, постирать. Да только старшая Ефимова ошиблась с выбором. Тамара оказалась отстающей в развитии, милой, но несообразительной девочкой. Наташа, по рассказам Нины, Веры и Ольги, другая. Женщины еще рассказали нам, что изба Насти стояла пустой, мать вскоре после смерти дочки допилась до смерти. Наследников не было. Наталья доказала, что является дочерью покойной, оформила дом и землю на себя и продала все.

– Оборотистая девица, – согласился Иван Никифорович, – но давайте по порядку. Анастасия умерла, что дальше?

– Мы в основном получили сведения от людей, – уточнил Димон, – кое-что я обнаружил в Интернете, но речь идет о событиях девяностых годов. Соцсетей не было, большинство народа понятия не имело, что такое компьютер.

Иван Никифорович улыбнулся.

– Дима, а ты вспомни, как раньше работали. Только с людьми и общались. Коллеги по службе, местный участковый, соседи – вот они, наши соцсети.