– Э-эм, – промямлил Эдди. – Я не знаю.
Мисс Фелпс подошла к его парте и взяла в руки роман.
– «Смерть ведьмы»? Останешься после уроков, – отрезала она, кладя книгу назад.
Эдди вздрогнул.
– Что?
– Я буду ждать тебя во второй половине дня. Прочтёшь при мне обо всём, что ты пропустил мимо ушей на сегодняшнем уроке.
У Эдди пересохло во рту. Ошарашенный, он убрал книгу в рюкзак. Его оставили после уроков? Что скажут мама и папа? И самое главное, как темно будет на улице, когда его отпустят?
После урока Эдди нашёл Харриса рядом со спортивным залом и, сгорая со стыда от первого в жизни наказания, объяснил ему, что их планы придётся слегка отложить.
– Но прежде чем ты разозлишься, знай, что я, по крайней мере, прочитал нужную главу, – договорил он.
– И что ты думаешь?
– Я думаю, что сцена жуткая, – признался Эдди, – но категорически не понимаю, что ты нашёл в ней такого особенного.
Брови Харриса взлетели к волосам.
– Включи мозги, Фенникс! Если Натаниэль Олмстед правда писал о том, что видел собственными глазами, вроде озера или собак, то мы должны проверить его дом. Ты сам сказал, ответ может скрываться в его книгах. В «Смерти ведьмы»
Эдди согласился с его логикой.
– Если в его доме есть тайник, там может быть спрятано что-то полезное. Какая-то подсказка… или даже сам ключ к шифру.
– Точно. Или… чудовища, – усмехнулся Харрис.
– Ага, конечно. Чудовища… – Эдди хотел улыбнуться, но почему-то ему было совершенно не смешно.
Когда мисс Фелпс наконец разрешила ему уйти, солнце уже опускалось за горизонт. Он просидел с ней целую вечность! Небо успело потемнеть до насыщенного сапфирового оттенка, и на нём замерцали первые звёздочки. Стало заметно холоднее. Ещё месяц, и о велосипедах придётся забыть до весны, но сейчас Эдди дрожал в первую очередь от мысли, что им предстоит исследовать дом Натаниэля Олмстеда в темноте.
Он выехал на дорогу и покатил мимо высоких деревьев, посаженных вдоль обочины. Сумерки скрадывали яркие краски их густой листвы. Мимо промелькнули почта, ряд заколоченных ресторанов на перекрёстке с Фарм-роуд и тёмное здание церкви справа. После неё он свернул налево и, оставляя после себя след из белого пара от дыхания, направился к Мэйн-стрит. Редкие фонари подсвечивали зеленоватым светом правую полосу дороги, но темнота позади них от этого казалась только гуще.
Впереди горели оранжевые окна библиотеки, под которыми из-за выступающих отливов пролегали длинные чёрные тени. Из-за них фасад напоминал рассказчика страшилок, подсвечивающего себе лицо фонариком снизу. Остановившись рядом с огромным кустом рододендронов у парадной лестницы, Эдди поставил велосипед на подножку.