Мультисенсорные инструменты, используемые во время медицинских процедур
Конкретные инструменты, используемые в этом мультисенсорном методе, включают следующее:
1) прикосновение – массаж, ритмичные покачивания;
2) осознанное дыхание;
3) создание историй (тодлеры);
4) музыка – расслабляющая и/или ритмичная;
5) музыкальные инструменты: барабан, большой барабан, бубен, посох дождя, тоновый бар;
6) вокализация болевых ощущений;
7) использование психотерапевтом голоса, в том числе вокальный резонанс, настройка или подстройка к вокализации пациента через тональность голоса; использование слов мягким, плавным, эмпатическим образом; и/или создание гипнотически монотонных повторяющихся вербализаций и вокализации;
8) применение физических, сенсорных реквизитов, задействующих тактильный уровень: шарфы, мягкие игрушки, небольшие пластиковые фигурки животных, одеяла, личные предметы из дома; визуальный уровень: осветительные палочки, приглушенное освещение в комнате, пузыри и другие визуальные средства, включая телевизионные или компьютерные персонажи и образный ряд;
9) медицинский уровень: кислород, горячие и/или холодные подушки, прохладительные напитки;
10) участие/помощь родителей, их обучение этим техникам.
Примеры из практики
Следующие описания показывают, как эти инструменты используются для управления болью. Описанные здесь случаи представляют собой обобщение отдельных сеансов танцевально-двигательной терапии.
Эрнест испытывает трудности в управлении болью, вызванной конкретным лечением. Этот протокол лечения включает в себя пятидесятиминутную процедуру, когда лекарство вводят через медицинский порт. Введение нескольких обезболивающих препаратов обычно приносило облегчение; однако это не всегда полностью устраняло боль. Маме Эрнеста было очень тяжело смотреть на то, как ее сын терпит мучения, а она не может ничем ему помочь. В самые душераздирающие моменты, которые могли длиться от двадцати до тридцати минут в трудный день, Эрнест плакал, кричал, размахивал руками и ногами, сворачивался калачиком, бился и задерживал дыхание. Задержка дыхания являлась особенно проблематичным моментом, поскольку она уменьшала уровень кислорода, после чего требовалось дополнительное медицинское вмешательство.
Я прихожу на сеанс и вовлекаю Эрнеста в игру с полами моего красочного шарфа. Мы подбрасываем их и ловим руками, бьем ногами, чтобы поддерживать активную мобилизацию конечностей. Полезно держать тело в движении и активном действии. Мы играем с образами ветра, когда делаем глубокие вдохи, чтобы надуть шарф, и наши руки парят, как крылья птицы, когда мы широко расставляем их в стороны. Мы топаем через океанские волны, когда Эрнест решительно отбрасывает темно-синий шарф. Я создаю упор своими руками у его ног, тем самым вызывая усиление его ритмичных резких движений ногами. Мы замедляем наши действия, спокойно дыша, будто плывем на вершине океанской волны, потом взмываем в небо, как птицы в свободном полете. Поскольку эти действия стимулируют его воображение и психику, мы также создаем впечатления как на психологическом, так и сенсорном уровне, которые мы можем призвать позже, когда появится боль. Я включаю музыку океанских волн с лирическим сопровождением оркестра в качестве фона. Мама участвует во всех аспектах игры. В какой-то момент действия Эрнеста становятся менее энергичными, и он начинает уходить в себя, подтягивая к себе ноги. Это происходит внезапно. Он становится спокойным и движением показывает, что он хочет, чтобы мама взяла его на колени в кресле. Когда Эрнест оказывается на коленях у мамы, я поручаю маме раскачивать его в чуть пульсирующий, но монотонной манере. Эрнест начинает стонать. Я отзеркаливаю стон, но увеличиваю продолжительность тона, сохраняя его непрерывным, и глубоко дышу. Эрнест подстраивается под мои стоны, и мама тоже подключается к нам. Мы раскачиваемся, постанывая под музыку, обеспечивая ввод слуховых, вестибулярных и тактильных стимулов. Эрнест подстраивается под ритм, но потом чувствует резкую боль в ногах и резко дергает ими. Я подставляю ему свои руки, чтобы он мог оттолкнуться от них, и он с готовностью откликается. Мы создаем сильный пульсирующий толчок, и вскоре он расслабляется снова, возвращаясь к звуковому тону, когда мама снова начинает раскачивать все его тело. На этот раз Эрнест закрывает глаза и, кажется, более глубоко оседает. Это наблюдается во всем его теле, когда он уютно «встраивается» в форму тела мамы, которая обнимает его сильнее. Эрнест, похоже, погрузился в медитативное состояние, когда он впитывает ощущения и концентрируется на всей сенсорной стимуляции; он почти уснул, но не совсем. Это подтверждает и последующее событие. Медсестра заходит, чтобы спросить маму, хочет ли она, чтобы была введена вторая порция обезболивающих препаратов, которую обычно вводят в это время. Мама отказывается от этой порции лекарств, чувствуя, что Эрнест неплохо «оседлал боль». Этот сиюминутный разговор заставляет маму прекратить раскачивания. Эрнест открывает глаза и начинает шевелиться и хныкать. Эта немедленная реакция на кратковременную приостановку одного из сенсорных видов стимуляции свидетельствует о том, что он глубоко соединился с каждым элементом. Эта целостность, создаваемая всеми сенсорными элементами, позволяет ему оставаться в комфорте и без боли, создавая полную сенсорную среду, которая поглощает его внимание и блокирует ощущение боли. Он и мама продолжают находиться в этом состоянии остальную часть сеанса, когда я раскачиваюсь рядом с ними, чередуя вокальные тональности со словесными аффирмациями, которые я шепчу маме, чтобы она передала их Эрнесту: «Вдыхай и выдыхай, и засыпай… вдыхай и выдыхай, и отдыхай… ты расслаблен и находишься в безопасности в руках мамы…». Мама и ребенок постепенно дрейфуют в место спокойствия и уюта. Лечение заканчивается в этом безмятежном состоянии. Они чувствуют себя спокойно и соединенными друг с другом. Позднее в тот же день мама сообщает, что Эрнест смог вернуться в свое активное состояние с гораздо большей легкостью и энергией, чем после предыдущих сеансов лечения. Они воодушевлены своим успехом в борьбе с болью и подходят к следующему сеансу лечения, чувствуя, что теперь у них есть инструменты для прохождения этого опыта. Наша мультисенсорная деятельность становится их ритуалом, который они практикуют каждую ночь и используют на каждом сеансе лечения.
Забар родом из другой страны и знает всего несколько английских слов. Он упорно пытается справиться со своей болью при таком же лечении, которое получал Эрнест, но дается ему это нелегко. Он дружелюбный мальчик, который обычно кажется сильным. Он очень разочарован своей неспособностью преодолеть боль, которая приходит к нему внезапно. Погруженный в тревожные мысли, когда мы начинаем наш сеанс, он ведет себя очень тихо. Я достаю большой барабан, у которого внутри видны небольшие металлические шарики. Шарики катаются по обшивке барабана, когда его наклоняют и трясут, быстро, медленно или средне, создавая звучание океанских волн, накатывающих мягко или сильно в зависимости от того, как на нем играют.
Забар бьет в барабан, и шарики начинают кататься. Он, кажется, чувствует себя сильным от этого звука и начинает играть очень энергично. Он экспериментирует с разными звуками. В какой-то момент мы начинаем дуть на поверхность барабана, наклоняя шарики внутри него. Это завораживает. Забар способен дуть сильно и последовательно. Он, кажется, глубоко соединяется с собой. Когда появляется боль, он кладет голову на колени мамы. Мама трет ему спину круговыми движениями, иногда и его голову, распределяя прохладный кислород (из трубки) над головой.
Мультисенсорной танец продолжает развиваться, когда мама и я сообща обеспечиваем ввод слуховых, вестибулярных и тактильных стимулов. Я добавляю несколько звуковых слоев, чтобы заполнить комнату. Я играю на барабане над головой, потом сбоку, по диагонали над головой, затем перед ним. Он, кажется, настраивается на этот звук. Затем я добавляю спокойную колыбельную музыку и мои вокальные напевы, чтобы подстроиться под его нечастые стоны. В комнате слышен этот резонанс. Я массирую его ступни, продолжая оказывать ему сопротивление, чтобы он смог отталкиваться ногами от моих рук, когда он двигает ступнями или брыкается. Иногда я держу его ступни, раскачивая тело от пяток до копчика мягкими толчками, чтобы выстроить эту связь в теле (пятки – копчик)[57]. Когда мы с его мамой массируем его тело, мы поддерживаем ровный поток собственного дыхания, показывая ему пример, которому нужно следовать.
После наблюдения за сеансом и своим опытом, я пишу в своих заметках: «Это наслоение вводимых сенсорных стимулов представляется ключевым; дополнительно вводимые мультисенсорные стимулы сообща создают равномерный успокаивающе-плавный ритм; мы действительно формируем полную сенсорную среду. Эта успокаивающая, мультисенсорная стимуляция отвлекает ребенка от сенсорной стимуляции медицинского лечения или противодействует ей».