День близился к концу. Над землей раскинулся темно-синий полог неба, ночные звери вышли на охоту. Луна поднималась все выше, пока не засияла высоко на небосводе. Невообразимо далеко мерцали звездные россыпи. В эту ночь и родился Менахем.
Зиссель разом и плакала, и смеялась. Она подхватила кричащего младенца и передала его матери.
– Мальчик! Мальчик… – пробормотала Лидия. Она приложила его к груди и улыбнулась дочери. – У тебя родился брат, Зиссель, а у Каменотеса – сын. Менахем, маленький Менахем, я твоя мама. Посмотри на меня. Посмотри на маму…
Зиссель вылила из кувшина остатки воды и обмыла брата и мать. Потом Лидия показала ей, как заворачивать Менахема в сотканные ими пеленки. Туго запеленатый, малыш поел и быстро уснул. Упитанный и здоровый, он родился в срок. Руки одинаковой длины, по пять пальчиков на каждой, как и на ножках. Смешные уши. Прямо как у Каменотеса. Их тонкие края просвечивали и почти не загибались.
Зиссель прилегла рядом с матерью, и Лидия указала на уши малыша.
– Смотри! Точь-в-точь Каменотес.
Они счастливо улыбнулись. Зиссель погладила пальцем розовую щечку Менахема, покрытую младенческим пушком.
Лидия перегнулась через малыша и поцеловала ее.
– Спасибо, моя взрослая дочь. Спасибо тебе, ты так мне помогла! Ты отлично справилась.
– Лидия, здорова ли ты?
От острого слуха жены плетельщика не ускользнул плач новорожденного. Тайком от гостей она улизнула со двора и теперь стояла у входа.
Зиссель взглянула на мать и закатила глаза.
Лидия вздохнула и пожала плечами. Ничего не поделаешь, придется пригласить ее в дом. Надобно ладить с соседями, особенно теперь, когда у них работает Иавин.
– Входи, – приветливо позвала она.
Циновка приподнялась, жена плетельщика скользнула в дом и подошла к кровати.
– Ах, надо же!
– Сын, – гордо сказала Лидия.
Зиссель встала и указала на стул: сидя соседка могла лучше рассмотреть Менахема.
– Какой чудесный младенчик! И так сладко спит! Ты его уже покормила? А зовут его как?
Лидия кивнула. Да, малыш уже поел. А нарекли его Менахемом.