Царская дочь

Соседка хлопнула в ладоши:

– Менахем, «утешитель»! Какое подходящее имя! Каменотес гордился бы им. Увы! Боги рассудили иначе. Придется бедняжечке расти без отца…

Она помолчала, затем поинтересовалась:

– А… все ли у него… э-э-э… на месте, Лидия? Ручки-ножки, пальчики?

Зиссель вспыхнула. Она знала, что соседка не удержится от вопроса, и все же он ранил ее. Чтобы не выдать себя, Зиссель отвернулась, подошла к полке, где аккуратной стопкой лежали пеленки Менахема, и принялась их перекладывать.

– У моего сына нет изъянов, как и у моей дочери, – ответила Лидия, тесно сжав губы.

– Ну и прекрасно! – торопливо воскликнула жена плетельщика. – Прекрасно! Главное, чтобы младенчик был здоровенький да все у него было на месте. Что ж, если вам не надо подсобить… Ты, поди, еще не слыхала: к нам явились чужеземцы. По счастью, не мытари, нет. Знатные господа, держат путь в Сион. Мужчины сейчас у нас на дворе, а женщины – у источника. Говорят, одна из них тоже разрешается от бремени. Нежданно, до срока, иначе они бы, конечно, с места не тронулись. Мы послали Иавина навстречу Берлу и наказали им спрятаться, так что нынче его не ждите. Они прячутся в пещерах, на том берегу…

Голова Лидии клонилась на грудь от усталости. Жена плетельщика заметила это и попрощалась:

– Что ж, отдыхайте. Поздравляю с сыном. Зовите, коли понадобится помощь.

Она взглянула на Зиссель. Та стояла к ней вполоборота, опустив глаза. Экая досада! Вечно эта девчонка молчит, да еще, похоже, и не слышит ни звука. Будто с деревом разговариваешь!

Лидия с Зиссель уснули. Пробудились только глубокой ночью. Зиссель разожгла огонь, посмотрела на брата, спящего в материнских объятиях, подошла к выходу и откинула циновку.

У нее захватило дух: на дворе плетельщика темнели силуэты трех коней! Склонив шеи к сочной траве, они стояли на краю двора, рядом с ослами. Зиссель замерла, рассматривая великолепных скакунов.

Чужеземцы сидели у огня, скрестив ноги, и тихо переговаривались. На их лицах играли отсветы пламени. Над костром жарилось мясо, и Зиссель почуяла его запах.

Мясо! Где они его взяли?

Ей вдруг вспомнились слова Иавина. Нет! Неужто это Беляшка или козлята?

Она в тревоге выбежала на двор.

Беляшка, целая и невредимая, лежала на траве за домом, козлята спали под боком. Зиссель вздохнула с облегчением, схватила козу за рога, заставила подняться и потащила внутрь. Козлята, отталкивая друг друга, послушно потянулись за матерью – к счастью, без единого звука.

Невыносимое горе

Чужеземцы еще здесь, – сообщила Зиссель матери, вернувшись в дом. – Но мне надо принести воды и вытащить вершу с уловом.

Беляшка с козлятами с любопытством обнюхивали Менахема.