Царская дочь

Соображал Иавин быстро.

– Да, господин. Руками она может сказать что угодно. Я ее слуга, состою при ней всю мою жизнь.

– Ты шел за нами следом?

– Да, господин.

– А кто этот здоровяк?

Берл попытался спрятаться за спиной Иавина.

Скажи, что он живет у подножья горы, на Низком берегу.

– Это брат одного пастуха, господин, – ответил Иавин. – Он шел на пастбище, нес пастуху еду. Он родом с Низкого берега. Слаб рассудком, только и хочет, что домой к матери.

Руки Зиссель снова запорхали.

Эти слова НЕ переводи!

Иавин кивнул.

Младенец, что плачет, – наш брат Менахем. Его похитили и подменили мертвым ребенком! Менахема некому покормить. Приведи маму. Пусть притворится кормилицей. Никто не должен догадаться, что она его мать.

Дина толкнула Иавина:

– Что она говорит?

Недоверчиво нахмурившись, она взглянула на брата, чтобы понять, не раздражает ли и его этот странный разговор.

Переводи! – быстро продолжила Зиссель.

Иавин повернулся к юноше. Зиссель видела, что рассказ ошеломил его и он все еще пытается понять, что произошло.

– На Низком берегу… есть одна… кормилица. Ее ребенок умер. Мы можем ее привести, – запинаясь, перевел он.

– Хорошо. Это дело! Приведите ее. – Юноша махнул солдатам: – Коня сюда!

– Погодите! – Дина грубо схватила Иавина за локоть. – Та женщина, кормилица… Это ведь не соседка плетельщика из того селения на горе, у источников?