— И золото, и рядышком лежит, а мимо пройдешь. Не хочешь, чтоб сгнил, можешь спалить, а золу на поля.
— Я хочу лес поднять, а не золу, — задорно сказала Арина.
— Не такие, как ты, хотели. А много ли подняли? Всё, как и прежде, около лесишка бродим.
— Я думаю, трактором.
— Вот на это благословляю. Трактором не пробовали. Может, что и выйдет.
Решили сначала все-таки попробовать возить лес лошадьми; если не пойдет, тогда уж обратиться в МТС за трактором.
Арина приказала сыну Михайле, который был младшим колхозным конюхом, подкормить лошадей, починить сбрую. Потом бригада из десяти человек с тремя конями принялась за работу. Очистили дерево потоньше, погрузили на передки и впрягли лошадей.
— Трогай! — скомандовал Кузьма.
Лошади натянули постромки и тут же сдали назад. Тогда над лошадьми взвились кнуты, вся бригада ухватилась за постромки помогать и кричала в один голос:
— Пошли, пошли!
Дерево двинулось, но метров через пять, где подъем был круче, остановилось.
— Передохнем! — сказал Кузьма.
Люди отпустили постромки. Дерево будто поджидало этого и поперло вниз.
— Держи! — истошно закричал Кузьма.
Люди схватились за постромки. Но разошедшееся дерево волокло вниз и коней и всю бригаду.
— Колеса, держи колеса! — надрывался Кузьма. — Да не хватай за спицы! Руки оборвет! Подкладывай под колеса!
Сам Кузьма суетился с вожжами, чтобы колеса не закрутили их и не задушили коней. Девушки беспомощно оглядывались, не находя, что можно подложить под колеса. И быть бы всей бригаде на дне оврага, если б дерево не наткнулось на пень.
Люди отпыхивались, вытирали пот, ворчали:
— Вот, дьявол, уродилось!
Кони трепетали от напряжения и страха. Арина, упрямо сжав губы, поколачивала по бревну обушком топора. Дерево гудело чистым колокольным звоном. На щебенчатой скуповатой земле оврага оно росло трудно, с тяжелой борьбой, но выросло зато уж плотное и твердое как железо.