— Ты говоришь, пошли хорошие дела. Исатаю не везет. Он всю жизнь видел плохое, а когда началось хорошее, бог закрыл ему глаза.
Исатай и Тансык отдыхали у степного колодца. Они пробирались в горную часть Казахстана, ехали оба на одном коне, от двойного груза конь сильно утомлялся, а потому приходилось делать частые привалы.
Тансык любил степные колодцы. Около них собирались люди со всех концов, всякого звания и занятий, здесь можно было услышать любопытные новости; для вестника же Длинного уха степные колодцы — это посты и засады, где они подстерегают добычу.
Исатай дремал. Тансык же, как горный ястреб, оглядывал степь. Он тосковал по людям. Рассказывать постоянно, много раз повторять одно и то же было слабостью Тансыка, его страстью, и день, проведенный в молчании, был для него черным, мертвым днем. Рассказы, расспросы, разговоры всюду, со всеми, в аулах, на дорогах, у колодцев были самой главной частью жизни Тансыка. Без них он не мог жить.
Исатай почувствовал дуновение прохладного предвечернего ветра.
— Поедем, — сказал он, — конь отдохнул.
— Нет! — отказался Тансык. — Я подожду, на ночь должен прийти какой-нибудь караван.
Исатай снова начал дремать.
Над дальними барханами поднялось желтое облачко. Тансык сначала предположил, что барханы задымились от вихря, но, завсегдатай степных дорог, он скоро догадался, что идет караван: песок поднимался небольшими клубами, как бы вспышками — было ясно, что тревожат его ноги верблюдов и лошадей.
Тансык вскочил, набрал кучу сухих скотских отбросов — вся степь вокруг колодца была засыпана ими, — разложил костер и начал звать коня.
— Поедем? — спросил Исатай.
— Идет караван. Позаботься о костре! — и уехал навстречу каравану.
Два верблюда и семь лошадей шли узкой сыпучей тропой к колодцу. На одном из верблюдов висели пестрые кошмы и кожаные мешки, на другом белой горой громоздилась скатанная юрта. Над ней трепыхался красный флажок. На лошадях были всадники — казахи и русские, — двое из них с винтовками, в казенных халатах и фуражках с тесемками красного сукна: милиционеры.
— Что за люди, куда едут? — спросил Тансык у милиционера.
— Районный исполнительный комитет, — ответил тот. — Скоро будет колодец?
— Скоро, скоро, у меня готов костер. Куда идете?
— На джейляу…
— Это все начальники? Какие же?
— Председатель, секретарь, судья, доктор и зоотехник.
Караван заночевал у колодца. Тансык до полуночи рассказывал про постройку. Он весь искрился от удовольствия, что такие важные люди, как районный исполнительный комитет, внимательно слушали его. Внимательней всех был судья, он переспрашивал, интересовался мелочами и все повторял: