И сперва покажем, как ведет с нами брань двусоставное ополчение вражеское,
а затем изъясним три состояния,
чрез которые восходит и нисходит
естество наше низкое,
и, наконец, три последующие
благодатные дарования,
которые человек получает,
если в делах божественных преуспевает.
Итак, и ты, дорогой мой, помоги мне, напряги свой слух. Я же искренне вверю твоей любви всё, что переполняет мое сердце. И не пренебрегай ни божественными глаголами, ни брением, их изрекающим, потому что и то и другое суть создания нашего Господа.
Итак, во-первых, покажем два отряда нашего врага, который яростно нападает на нас и спереди и сзади, а затем изложим всё остальное по порядку. Ты же, внимая тому, что говорится, уразумевай смысл написанного. Ибо как только лукавый враг увидит у человека великое произволение, самоотверженно устремляющееся вперед, тут же коварно примешивается к подвижничеству и втайне злоумышляет разными способами против подвижника Господня, побуждая его помыслы, склонность и желание ко всякому чрезмерному деланию, пока не доведет его до крайности. Когда же убедится, что подвижник достиг уже скользкого места, тут же оставляет его, и тот падает. Ведь тело, носящее в себе, словно вместилище, силы души и духа, помогает человеку во всех совершаемых ради Бога подвигах, будучи единственным споспешником богоугодных дел. Но вот человек, сохраняющий благодаря телу двойственный состав собственного естества, изнурил тело излишним постом и всяческим подвижничеством и бросил, словно бесполезный хлам, валяющийся на земле. Оно же, пока еще не обладающее высоким состоянием духодвижного созерцания и крыльями бесстрастия, [необходимыми,] чтобы взлететь, ползает по земле, как змея. А змий, наш извечный враг, добивающийся цели всем своим диавольским умением, мучает несчастного человека. И если тот не позаботится немедля о своем исцелении, то окончательно пойдет на дно.
Когда же он внимательно управляет телом, налагая узду и на рвение, и на ревность, то есть как будто с рассуждением совершает свой путь, тогда и враг наш соответственно этому ставит себе другую цель — [усилить в подвижнике] самолюбие. И вот монах мало-помалу, совершенно того не чувствуя, становится рабом своего чрева и опять попадает в диавольскую ловушку. Так в обоих этих случаях нам наносится ущерб.
А вот и пространнейшее разъяснение предмета речи, чтобы тебе лучше уразуметь смысл сказанного. От самолюбия рождается многоядение, которое порождает чревоугодие, а от него происходит избыток крови. От чрезмерного же потребления воды, не говоря уже о вине, становится влажным сердце, из которого порождаются лукавые помыслы. А то и другое [— многоядение и многопитие —] приводит к плотской брани, то есть к возбуждению плоти и вожделению супружества. Остальное же мы опускаем, ибо это легко представить.
Ведь кто имеет мать пороков[419], тот с отцом-лукавым скоро зачинает многих детей, которые губят душу. С другой же стороны, если кто излишним постом и прочим подвижничеством ослабит и изнурит тело, тогда приходит ненормальное смятение, то есть искаженные помыслы, сомнение в вере и общее возбуждение всей нервной системы. Поскольку же причастен к нервам и детородный орган, то и он, при содействии диавола, возбуждается одинаково с другими органами, так что возникает [в нем] движение и без избытка крови. Поэтому, [независимо от того] вперед или назад упадет человек,
в обоих случаях вред бывает одинаковый и душа погружается в одну и ту же пучину.
Следовательно, надобно путнику остерегаться с обеих сторон и со вниманием шествовать по среднему пути. Нам же пора оставить эту тему
Естественным нашим состоянием, с тех пор как мы стали преступниками Божией заповеди и были изгнаны из рая, является данный Богом естественный и писаный закон. И тому, кто желает удостоиться спасения, надлежит поступать в границах божественного закона, неопустительно храня все заповеди Господни. И если кто всё вышесказанное исполнит и божественный закон сохранит, такой пребывает в естественном состоянии, каким оно стало после изгнания нашего праотца Адама.
В противоестественном состоянии находится тот, кто совершает путь вне божественного закона, кто вопреки разуму и рассуждению грешит, подобно бессловесным скотам. И о таком восклицает пророк:
Вышеестественное же состояние — это святое бесстрастие, в которое был облечен праотец Адам, прежде чем преступил заповедь [Божию,] и которое лучше всех [остальных] добродетелей.
Ты же, мой дорогой, когда слышишь слово «бесстрастие», разумей того, кто его воспринял, земным ангелом во плоти и небесным человеком, всецело облаченным, как
в наряд, во все без исключения благие добродетели. И насколько кто-либо причастен к бесстрастию, настолько же и приближается он благодаря этому к блаженному и небесному оному наслаждению. Таковы эти три состояния. И если человек преуспеет, то поднимается от противоестественного к естественному и завершает восхождение, постепенно достигая вышеестественного состояния.
ebooksa