Полное собрание творений

Если же кто не испытал, тому необходимо испытать, и с опытом он узнает и найдет то, чего ему недостает. Опыт не покупается. Его каждый приобретает по мере своего труда и своей крови, которую он сам отдаст за это приобретение.

Поверьте, сестры мои, что труд в монашеском житии велик. Я не прекратил и не прекращаю день и ночь взывать, испрашивая милости Господней, и приближаюсь к отчаянию как ничего не делающий, как еще не положивший начала. Но, ежедневно полагая начало, оказываюсь лжецом и согрешающим. Вы же подражайте мудрым девам[124] и, бодрствуя, горестно взывайте, призывая Божественную милость. Ибо пришел для нас конец. Видимо, закончилось мирное [время]. Итак, и мы будем с умершими. Поэтому понуждайте себя.

Пока достаточно того, что мы сказали. В другом письме напишу вам снова, если сказанное принесет плод и вы проявите усердие. Сейчас печалюсь только о матери молодой монахини, о том, что она ропщет и злословит, как вы мне пишете. Многие матери потеряли, к сожалению, своих чад из- за ропота, ибо не посвятили их Христу от всей души. И хотя чада эти спасаются благодатью Христовой, их матери остаются далеко от них.

Но вы проявляйте терпение и не спорьте с тем, что они говорят. Время, благодатию Божией, это исцелит. И она со временем раскается. И будет печалиться о том, что сейчас говорит и делает. Но сейчас по отношению к ней нужна терпимость. Нужны любовь неподдельная и полное молчание. Что бы они ни говорили, ваши слова должны быть наперечет. И когда вы говорите, творите умную молитву, чтобы облекались ваши слова силою свыше.

А ты, благословенная Старица, всё срастворяй рассуждением и многим долготерпением.

Письмо 28-е

Получил я твое письмо, агница Иисуса моего, и, читая его, возрадовался душой. И сразу восстал вне себя от радости. И, преклонив колени, простер руки. И что тебе сказать? Язык вещал. Губы постоянно шептали. А ум непрестанно богословствовал. И глаза источали непрекращающиеся слезы.

«Благодарю Тебя, — говорил я, — сладкое дыхание, жизнь моей души, свет моего ума, утешение моего сердца, сладкий мой Иисусе. Благодарю Тебя, любовь моя сладчайшая, Иисусе вожделеннейший, что не презрел смиренных моих молений, но услышал мой глас и помиловал мое малое чадце».

И вот после пройденного испытания она уже через два дня принимает святой [монашеский] образ. Становится новым человеком. Умирает [человек] ветхий. Изменяется имя. Надевается брачная одежда. Прощаются грехи. Она дает обеты перед ангелами. [Имя ее] записывается на Небесах. Она уже больше не имеет родителей и родственников в миру. Оставляет нижнее, о вышнем помышляет[125]. С вышним соединяется, оному внимает. Не имеет она уже никаких [собственных] пожеланий, или самоугождения, или [даже] власти над собственным телом. От всего отрекается и держится за слово своей Старицы [игумении] до последнего издыхания.

И уже никогда не задается вопросом, что делает ближний, но проводит жизнь в непрестанном безмолвии. Занимается теперь умным деланием. У нее непрестанно на глазах слезы. Язык медоточивый. Говорит в меру. Тело непорочное. Ум чистый и немечтательный. Нерассеянная молитва. Постоянный мир. Совершенное послушание. Любовь пламенная к Спасителю Христу, которая всё время горит не угасая, не угасая никогда. Так что, если услышит один лишь звук имени Христова, сразу душа [от радости] приходит в трепет, услаждаются уста и пробуждается весь наделенный умом[126] человек. Ведь у любви есть божественная привилегия и обычай [радостно] трепетать сердцу, когда [душа] слышит возлюбленное Имя. И [слышит ли его человек] слухом телесным или слухом духовным — сладость любви изливается из одного и того же сердца.

Когда благодать озарит человека светом Божественного сияния Духа, весь он становится вне себя и, как божественный Давид, скачет и пляшет умно пред Божественным образом, как тот пред сенным ковчегом[127].

Итак, вот почему, дочь Иисуса моего, сразу по прочтении твоего письма, после моей молитвы о тебе, я написал тебе ответ, полный радости и веселия. А в воскресенье — ибо сейчас утро пятницы — в тот час, когда ты будешь давать обеты и принимать ангельский образ, буду умом присутствовать и я, чтобы вместе петь «Объятия Отча...»[128], и все бдение буду молиться о тебе и обо всех сестрах.

А как только ты получишь это письмо, напиши мне действительно и поистине небесное имя, чтобы мы уже изгладили старое и записали на его место новое. И позаботься впредь, чтобы твоя жизнь была ангельской, поскольку отныне ты зачислена в лики ангельские, чтобы воспевать и славить Бога в твоем теле и духе.

Письмо 29-е

Бог идеже хощет, побеждается естества чин[129]. И желающий понести Крест Христов побеждает собственное естество. Сила и благодать святого и ангельского монашеского образа — воистину величайшие.

Радуйся и веселись, чадце мое возлюбленное, со всем твоим священным монашеским собранием, или, лучше сказать, духовным благоуханием. Радуйтесь, мудрые в Господе девы, что удостоились на земле такого ангельского жительства. Благословен Бог, творяй ангелы Своя духи[130]. Благословен Бог, возвышающий смертных, [когда они] еще во плоти, к жительству бесплотных. Желаю вам, чадца мои, и молюсь из глубины[131] [сердца,] дабы Божественная мироуханная благодать, как тонкое дуновение, как мироносное Божественное дыхание, постоянно веяла среди вас, напояя благоуханием преподобные души, освящая подвижнические тела.

Только усердно прошу вас: позаботьтесь о ваших душах. Ни одна из вас да не уподобится праматери Еве, но все да будут похожи на Богоотроковицу Мариам, на Деву Марию. Она, сказав: «Се, раба Господня!»[132]— стала Матерью Божией и Госпожой Ангелов. Ее плод, сладкий Иисус, по послушанию взойдя на Крест и сойдя во ад, исцелил великую язву преслушания. Посему уразумейте отсюда таинства силу[133].

Монашеский образ — это крест вместо Креста, который нес Христос, спасая нас. Поэтому мы, облекаясь в святой [монашеский] образ, облекаемся в послушание. И, прилежа послушанию, по подобию Христа нашего ходим.

Скажу вам и сие слово: бремя послушания принимается за совокупность всех остальных добродетелей, как и Крест [принимается за совокупность всех] страстей Господних. И как разбойник Крестом вошел в рай, так и мы послушанием, как Крестом, входим в Царствие. Очевидно, что ослушники — вне Царствия.

Итак, блажен путь, понуждайте себя. Будьте внимательны и молитеся, да не внидете в напасть[134]. Потому что не имеющий смирения, не делающий то, что ему говорят, становится рабом бесов. И конец жизни становится для него скорбью и поношением пред людьми.