– А нешто вы так-таки к Ванаваре и пойдете?
– Пойдем, мы как раз туда и направляемся. А хочешь – так пойдем с нами…
– Ох, не ходите! – Челдон снова мелко закрестился. – Нехорошо там, ох, нехорошо! А я-то с вами ни за что не пойду, и без того уже страстей насмотрелся!
– Ладно, вольному воля!
Прежде чем разойтись, Крестовский дал путнику сухарей, соли и спичек. Тот, правда, на спички поглядел с недоверием – барская причуда, да и подмокнуть могут, кремень с огнивом надежнее.
Остров Декабристов, в прошлом – остров Голодай, отделен от Васильевского острова рекой Смоленкой. По обоим берегам этой реки расположены кладбища, так и называемые Смоленскими. Самое большое из них – Смоленское православное, поменьше – Смоленское лютеранское, есть армянское кладбище, есть Смоленское староверческое и совсем маленькое – Смоленское Благовещенское.
Вот это последнее отчего-то стало в последние годы особенно престижным. Многие заметные персоны нашего города находят здесь последний приют, отчего участки на этом кладбище выросли в цене до астрономических цифр. А высокая цена еще больше способствует популярности кладбища.
В один из июньских дней перед воротами Смоленского Благовещенского кладбища остановился черный лимузин похоронной компании, за ним подъехали несколько дорогих машин.
Крепкие молодые люди в строгих черных костюмах вынесли из лимузина дорогой гроб красного дерева. Следом солидный мужчина с седыми висками вел под руку рыдающую женщину в трауре.
Женщине было около сорока лет, хотя выглядела она, несмотря на траур, значительно моложе. Впрочем, черное платье на ней сидело великолепно, что неудивительно: это платье было от знаменитого модельера, и шляпка с вуалью тоже. И рыдала эта дама красиво, хоть на обложку глянцевого журнала помещай.
Опять же, корреспондент, он же фотограф из того самого глянцевого журнала, присутствовал, хотя деликатно держался позади остальных.
Хоронили крупного бизнесмена и весьма влиятельного человека, дама в трауре была его последняя жена – то ли вторая, то ли третья, во всяком случае, она прожила с покойным достаточно долго, чтобы после его смерти прочно взять в свои тонкие руки, унизанные кольцами, многочисленное имущество мужа.
Участники похоронной процессии в приличествующем случаю строгом молчании, нарушаемом только хорошо поставленными рыданиями вдовы, подошли к свежевырытой могиле.
Покойный был человек неверующий, поэтому священника на похоронах не было. Гроб поставили на козлы, публика встала в круг в соответствии с общественной иерархией и степенью близости к покойному, и солидный мужчина с седыми висками объявил гражданскую панихиду открытой.
Один за другим вперед выходили компаньоны и сотрудники покойного, его родные и близкие. Говорили о том, каким он был замечательным человеком, каким прекрасным семьянином, как много делал хорошего для города и для отдельных людей.
Все приличествующие случаю слова были сказаны, и вдова кинулась к гробу, чтобы последний раз проститься с мужем и еще раз всласть порыдать. При этом случилась неприятность: скорбящая вдова поскользнулась на скользкой глине и едва не свалилась в могилу.
К счастью, все тот же солидный господин с седыми висками вовремя успел подхватить ее и удержать на краю глубокой ямы. Однако вдова отчего-то страшно переполошилась, она что-то невнятно выкрикивала, махала руками и показывала на дно могилы.
– Что ты, Лиза, что ты, – пытался успокоить ее солидный спутник. – Я понимаю, ты скорбишь, это нормально, но нужно держаться в рамках… жизнь продолжается…
– При чем тут скорбь? – оборвала его вдова злым голосом, мгновенно перестав рыдать. – Я часы в яму уронила!
– Часы? Какие часы? – недоуменно переспросил мужчина.
ebooksa