А перед шкафом как ни в чем не бывало сидел Тунгус. Кот, по обыкновению, обернул лапы хвостом и смотрел на хозяйку своими загадочными восточными глазами. Казалось, он ничуть не удивлен ее появлением из шкафа.
– Тунгус, ты-то как здесь оказался? – удивленно спросила Маша. – Ведь у тебя нет ключа от всех дверей?
Кот, разумеется, ничего не ответил, только весьма выразительно мяукнул, напоминая, что за всеми этими приключениями хозяйка забыла-таки его покормить.
Маша спрятала клеенчатую тетрадь тут же, в шкафу, ей не хотелось держать ее на виду. Затем прошла к черному ходу и заперла его изнутри на засов. На кухне царил потрясающий кавардак, так что она замела все в большой пакет и вынесла его на помойку.
На дворе отиралась девчонка.
– Здрассти! – сказала она. – Вы бабу Люсю мою не видали? Опять куда-то удрала!
Маша огляделась по сторонам и тут заметила, что по двору идет тот самый парень в сползающих штанах и пятнистой майке. Руки парень держал в карманах, вероятно, чтобы штаны окончательно не упали. Маша вздрогнула.
– Кто это? – спросила она девчонку. – Вон тот, за угол заворачивает…
– Этот? Ромка Брыкин, – презрительно сказала та. – Он наркотиками приторговывает, на чердаке дозы прячет. Расфасует по пакетикам и берет по две-три штуки, чтобы когда поймают, большой срок не дали.
– А ты откуда знаешь? – изумилась Маша.
– Да все знают, – равнодушно ответила девчонка.
– И все молчат?
– А никто связываться не хочет, даже моя бабушка. Он полиции не боится, он Хмыря боится.
– А кто же такой Хмырь?
– А это большой дилер, он наш микрорайон держит. А Ромка сам по себе вздумал работать. Так что Хмырь вскоре про это узнает, и тогда каюк Ромке. В бетон закатают или в лесу бросят…
Все это девчонка сказала совершенно спокойно.
– Ой, баба Люся! Ну, где ты шляешься опять? – и она бросилась навстречу бабке.
– Веселая у вас жизнь… – произнесла Маша ей вслед.
Расставшись с челдоном, Крестовский и Николка продолжили свое путешествие.
С каждым днем дым вокруг них становился все гуще, так что скоро с трудом можно было разглядеть сосны на берегу. Сама же тайга словно вымерла – ни птица, ни зверь не попадались путникам. Один только раз показался на кромке берега волк – отощавший, всклокоченный, с обгорелым, кровоточащим боком, он спустился к воде и принялся жадно лакать темную торфяную воду. Увидев шитик, проводил его долгим внимательным взглядом, еще полакал воды и бросился бежать на юг, как будто за ним кто-то гнался.
ebooksa