– А ты не сомневайся! – засиял Никита улыбкой. – Обштопаем и настоящего мастера! Вот только где его взять такого мастера? В бильярдных – какие мастера? Для них что кий, что оглобля – все едино.
– Ой, не хвались раньше времени! – покачал головой Пахомыч.
– А я и не хвалюсь! – запальчиво возразил Никита. – Вот найди мне такого мастера, и ты увидишь, что будет!
– Ну, а если найду? – не сразу спросил мужичок.
– Ты? – Никита с веселым недоумением воззрился на Пахомыча.
– Я.
– Да кто ты такой?
– Я Пахомыч. Я и есть мастер.
– Ты? – уставился на мужичка Никита. – Мастер?
– Ну да.
Никита издал такой звук, будто подавился пуговицей, остановился посреди улицы и стал смотреть на Пахомыча уже не с веселым недоумением, а с веселым изумлением.
– Что-то я ни разу не видел тебя с кием… – с сомнением произнес он. – Что ж ты не играешь, если ты мастер?
– А с кем? – усмехнулся Пахомыч. – С каким-нибудь дачником, который не отличает кия от оглобли?
– А, так ты хочешь, чтобы я сыграл с тобой! – весело хлопнул себя по лбу Никита.
– Нет, не хочу, – спокойно ответил Пахомыч.
– Это почему же?
Пахомыч молча протянул Никите свою левую руку. Три пальца на руке были скручены так, будто кто-то пытался заплести их в косичку, да не заплел, а так и оставил пальцы в полузаплетенном, извивистом виде. Да и сама ладонь выглядела помятой и формой напоминала лодочку.
– Ух, ты! – воскликнул Никита. – Это кто же тебя так?
– Неважно, – уклончиво ответил Пахомыч. – Важно другое…
– Оно конечно, – согласился Никита. – С такой-то лапой шары не покатаешь… Кий, может, и удержишь, а вот чтобы почувствовать его – ни-ни. А если кий не чувствуешь, то какой ты игрок?