Дороти. Пожалуйста, подойди.
Филип. Нет, милая.
Дороти. Я хочу тебе кое-что показать.
Филип (
Дороти. Как скажешь, дорогой.
В последний раз осматривает себя в зеркале. Накидка ей очень к лицу, и с воротником, разумеется, все в порядке. Она входит в комнату с гордым видом и кружится в накидке – грациозно, плавно, как настоящая манекенщица.
Филип. Где взяла?
Дороти. Купила, дорогой.
Филип. На что?
Дороти. На песеты.
Филип (
Дороти. Тебе не нравится?
Филип (
Дороти. Что-то не так, Филип?
Филип. Ничего.
Дороти. Разве тебе совсем не хочется, чтобы я наряжалась?
Филип. Это уж твое личное дело.
Дороти. Но,
Филип. Столько платят в Интернациональной бригаде за сто двадцать дней службы. Давай посчитаем. Это целых четыре месяца. Не помню, чтобы кто-нибудь столько продержался и его бы не подстрелили… возможно, насмерть.
Дороти. Но, Филип, твоя бригада здесь ни при чем. Я купила песеты в Париже, по полсотни за доллар.