– Нет, я вас не вызывал, – сказал Евдокимов. – Разрешите взглянуть на повестку?
Он прочёл повестку, – вызов был подписан Матвеевым. Евдокимов даже встревожился, – неужели Матвеев предпринимал какие-то сепаратные действия? В последнее время Матвеев не вмешивался в работу Евдокимова.
– Я сейчас выясню, – сказал он Прибыткову и пошёл к Матвееву.
Матвеев сидел и работал, он был трудолюбив, усидчив и подолгу засиживался у себя в кабинете.
– Вы вызывали Прибыткова? – спросил Евдокимов прокурора. – Он там сидит и злится.
– Да, да! – оживлённо воскликнул Матвеев, как бы спохватываясь. – Почему же мне об этом не сказали?!
Он был точно чем-то смущён. Он колебался – сказать Евдокимову или не сказать, хотя не сказать он не мог, но и говорить было не совсем удобно, он оттягивал свой разговор с Евдокимовым на эту тему, никто не любит признаваться в ошибках.
– Зачем он вам понадобился, Прибытков? – прямо опросил его Евдокимов. – Надеюсь не по делу об убийстве Савельева?
– Нет, нет, что вы! – воскликнул Матвеев, помедлил, полез в стол и протянул Евдокимову какую-то бумажку. – Прочтите. Это несколько неожиданно…
Евдокимов прочёл, ещё раз прочёл и взволновался так, точно в бумажке говорилось о нём самом.
– Почему неожиданно? – спросил он. – Напротив, очень даже ожиданно. Я просил навести справки о деле Прибыткова и, естественно, что его делом заинтересовались изучили и вот…
Он помолчал.
– Вы когда же это получили? – спросил он Матвеева.
– Позавчера, – сказал Матвеев. – Я хотел вам сразу показать, но как-то не успел…
– Да не мне, не мне! – воскликнул Евдокимов. – Не позвать, не побежать к Прибыткову, целых два дня держать это у себя в столе!
– Вы слишком экспансивны для юриста, – сдержанно заметил Матвеев. – Юрист должен вести себя сдержаннее, иначе он может легко утратить объективность.
– Объективность! – воскликнул Евдокимов. – После долгой разлуки найти товарища и не обнаружить радости?
– Но не в прокуратуре, – наставительно сказал Матвеев. Это не частная квартира, а официальное учреждение.
– Но это советское учреждение, – возразил Евдокимов. – И я, прежде всего, советский человек, а не только чиновник официального учреждения…
Матвеев пожал плечами, и Евдокимов в свою очередь тоже пожал плечами.