– Вообще, я думаю, что мы переведём Лещенко в город – сказал Евдокимов. – Это дело выходит, так сказать, за пределы Улыбинского района, и, я думаю, что продолжать следствие будет целесообразнее под наблюдением более компетентных органов.
– Что ж, вы полагаете, мы не справимся с делом об убийстве, совершённом с корыстными целями, – спросил Матвеев, – в его голосе слышалась обида, но прозвучал он довольно-таки вяло, Матвеев уже ожидал, что Евдокимов поразит его ещё чем-то, что сведёт на нет все матвеевские обиды.
Так оно и оказалось.
Евдокимов взял одну из папок дела, – а материалы предварительного следствия росли с каждым днем, так энергично работал в последнее время Евдокимов, – открыл и указал на неё своим собеседникам.
– Прошу вас, – сказал он. – Обратите внимание вот на это…
Он стал перелистывать страницы, на которых были записаны показания многочисленных посетительниц знахаря, указывал во всех показаниях лишь на одну фразу.
– Ну, хорошо, хорошо, – нетерпеливо сказал Матвеев, прочитывая эту фразу. – Но что вы хотите этим сказать?
– А теперь я прошу вас взглянуть на это, – сказал Евдокимов, подходя к шкафу с вещественными доказательствами.
Он распахнул дверцу, небрежно подвинул пистолеты в сторону и указал на мешок, отобранный им у Маруси Коваленко.
– Прошу.
Это был жест великого художника, сдергивающего покрывало со своего нового творения.
Матвеев с недоверием приблизился к шкафу, наклонился к мешку, заглянул туда, сунул руку и… ахнул.
– Н-да, – только и сказал он.
Молчание длилось минуту, а, может, и дольше.
– Н-да, – повторил Матвеев, – в голосе его звучало уважение, – и к Евдокимову, уважение к его прозорливости и таланту, и к Лещенко, потому что следователи и прокуроры, как это ни странно звучит, по отношению к талантливым и выдающимся преступникам испытывают тоже нечто вроде особого профессионального уважения.
– Вы правы, Дмитрий Степанович, – обрёл, наконец, Матвеев слова. – Тут дело уже не в убийстве, оно перерастает масштабы районной прокуратуры.
Не возражая больше ни слова, Матвеев подписал заготовленное постановление о переводе Лещенко в город.
– Ну, а теперь, – вежливо сказал Евдокимов, – с вашего разрешения я займусь этим типом.
Пронин и Матвеев сели в стороне в роли безмолвных свидетелей, – и тот, и другой умели ценить талантливую работу, особенно, когда она протекала в той самой области, которая была отлично известна им самим. Право, было не нужно, просто грешно было бы мешать взлёту Евдокимова.
Евдокимов отдал распоряжение ввести Лещенко.
ebooksa