Но около него оказался Пронин.
– Так я слушаю, – сказал Пронин и протянул Прибыткову руку и сказал: – И – верю.
– Ах, если бы вы знали, как ужасно жить среди своих, и всё время считаться чужаком, – вымолвил, наконец, Прибытков. – Ведь я честный человек, честный…
И захлебываясь, торопясь, теряя слова, Прибытков рассказал Пронину свою историю.
Допрос Прибыткова. Рисунок Анны Леон
Комсомолец двадцатых годов, он был направлен на учёбу и окончил один из лучших технических вузов страны. В качестве инженера он работал не на одной крупной стройке. В 1936 году Прибыткова назначили директором оборонного завода. В 1937 году он взялся освоить выпуск оборудования, которое еще не производили в нашей стране. Однако выпуск оборудования задержался, в процессе освоения на заводе решили модернизировать изготавливаемые механизмы…
В 1938 году Прибыткова арестовали. Во всяком случае, делу обороны его труд не принёс пользы. Его обвинили в создании на заводе контрреволюционной организации. С чего бы он, выходец из бедной крестьянской семьи, старый комсомолец, воспитанник Орджоникидзе, стал вдруг контрреволюционером, ему не объясняли. О том, как обращались с ним следователи, Прибытков не хотел говорить и сейчас. Он признался только в одном, что выражал недовольство тем, что завод принуждали изготовлять машины по готовым образцам. Да, он говорил, что у нас принижают советскую техническую мысль! Этого было достаточно. Его признали виновным в критиканстве. Он осмелился осуждать указания, полученные от правительственных учреждений. Его приговорили к десяти годам заключения в лагерях. Это был снисходительный приговор. За тоже самое других расстреливали.
В лагере Прибытков работал и грузчиком, и дровоколом, потом его назначили механиком на шпалозавод. В течение трёх лет завод из месяца в месяц перевыполнял производственные задания. За хорошую работу Прибыткова освободили на четыре месяца раньше срока.
После освобождения Прибытков остался работать на том же шпалозаводе. Всё шло хорошо. Но однажды сломалась пилорама. При осмотре было установлено, что кто-то подсунул под пилу железный брус. На Прибыткова стали коситься…
Прибытков кое-как уволился и перешёл на работу в леспромхоз. Там тоже всё шло хорошо. Несколько раз он был премирован. Но как-то случилось так, что подряд попались три плохие делянки и леспромхоз не выполнил программы по поставкам. Объективных причин никто, конечно, не признавал. Прибыткову объявили выговор за то, что он не обеспечил вывозку леса. Его обвинили в некачественном ремонте тракторов, хотя никто не осмотрел ни одного трактора. Пришлось уйти и из леспромхоза.
Прибытков уехал с Урала и поступил в Улыбинскую МТС. Здесь тоже на него не обижались. Но вот, умер Савельев и опять оказался виноват Прибытков…
– Всю жизнь отдавать работе и взамен получать одни плевки, – сказал Прибытков. – Это может вынести только советский человек!
– Почему только советский? – спросил Пронин. – Что вы хотите этим сказать?
– Потому что только советский человек так любит свою Родину и так предан своему строю, что соглашается терпеть любые оскорбления и обиды и всё-таки не уходит с поста, – объяснил Прибытков. – Другой, менее честный, давно бы переметнулся к врагам…
– Но почему же, Евгений Савич, вы молчите? – упрекнул его Пронин. – Почему не пишете?
– Куда? – спросил Прибытков.
Пронин пожал плечами.
– Правительству, в Верховный суд, в прокуратуру…
– Бесполезно, – сказал Прибытков. – Никто не любит признавать свои ошибки.
– Неправда, – сказал Пронин. – Тысячи людей реабилитированы у нас за последние годы, – дитя не плачет, мать не разумеет.
ebooksa