– Всё равно ничего не выйдет – сказал Прибытков. – Все, кто проходил по моему делу, умерли, я чудом уцелел…
– Ну, и что из того? – спросил Пронин.
– Ни одного свидетеля, – сказал Прибытков. – Кто мне поверит?
– Да сейчас тысячи покойников подняты из могил! – горячо возразил Пронин. – За свидетелями дело не станет!
– Не верю, – сказал Прибытков.
– Нет, вы не коммунист! – воскликнул Пронин. – Так разувериться!
– Я не коммунист?
– Честь коммуниста – это честь всей партии, – сказал Пронин. – Вы обязаны думать о себе не для себя…
– Но что делать? – спросил Прибытков. – Меня обвиняют в смерти Савельева!
– А как вы думаете? – спросил Пронин, – Кто убил Савельева?
– А я вовсе не уверен, что Савельев убит, – сказал Прибытков. – Кому могла понадобиться его жизнь?
– Тому, кому понадобилась и ваша…
И тут Пронин совершил вопиющее нарушение тайны следствия и выдал причину, которая побудила Матвеева заподозрить Прибыткова в убийстве.
– Прокурор получил анонимку, в которой недвусмысленно сказано, что это именно вы отравили Савельева, – сказал Пронин. – Что вы на это скажете?
– Но я не вижу в этом никакого смысла, – недоуменно сказал Прибытков. – Кому это нужно?
– Кому-то, значит, нужно, – сказал Пронин. – Дело тут не только в вашей биографии, указано прямо на вас.
– Что же мне делать? – спросил Прибытков. – Что вы посоветуете?
– Бороться, – сказал Пронин. – И не вести себя так, как вы повели себя со мною. Отрицать, доказывать, думать, искать вместе с нами хотя бы того, кто написал эту анонимку.
– А вы не думаете, что эта анонимка написана спекулянтом, который слышал о моём прошлом и решил на этом сыграть? – высказал предположение Прибытков.
– Не знаю, – сказал Пронин. – Возможно и так, но, воз – можно, здесь и другая, более серьёзная подоплёка…