Майор Пронин и тайны чёрной магии

– Тоже вполне вероятно.

– Так, так… Скажите, а чьё это было изобретение?

– То есть, как… Я вас не понимаю?

– Чего ж тут не понимать… Я спрашиваю: чьё это было изобретение?

– Моё, я вам сказал.

– А может быть, наоборот, Савельев изобрёл, а к вам заходил посоветоваться?

– Да вы… Вы что ж это…

– Вы не волнуйтесь, это естественнее предположить, маловероятно, чтобы инженер звал тракториста советоваться, но если тракторист изобретает, он, конечно, пойдёт советоваться к инженеру…

– Значит, вы думаете…

– Я ничего не думаю, я говорю только то, что подсказывает мне логика…

Прибытков утверждал, что советовался с Савельевым, как с хорошим практиком, по поводу усовершенствованья культиватора, но следователь, считая такое объяснение маловероятным, предполагал, что автором изобретенья был именно Савельев, который и обратился к Прибыткову, ним и опытному инженеру, за советом. На третьем допросе следователь Оплачко в присутствии Матвеева прямо заявил Прибыткову о том, что его подозревают в убийстве с целью присвоения себе изобретение Савельева.

– Зачем же мне было присваивать собственное изобретение? – возмутился Прибытков.

– В том-то и дело, что оно не было вашим, – возразил Оплачко. – Но вам было нужно, чтобы оно стало вашим. Мы думаем, что вас соблазнили материальные выгоды, хотя и иное предположение вероятно. Я, лично, думаю другое. Вы сами сказали, что изобретенье могло повысить ваш авторитет, укрепить ваше положение. А вы, как известно, человек с подмоченной репутацией. Сумей вы присвоить себе изобретение Савельева, вы повысили бы себе цену, вам легче было бы поднять вопрос о своей реабилитации…

– Но ведь это голословно, – раздражённо возразил Прибытков, пожимая плечами. – Всё-таки теперь не тридцать седьмой год.

Оплачко посмотрел на Прибыткова даже с некоторым состраданием.

– Но у нас есть доказательства, – сказал он. – И даже, очень веские.

Он подумал, потом открыл ящик стола, достал оттуда и расправил какой-то листок.

– Вам знакомо это? – спросил он Прибыткова.

Это был чертёж, сделанный и небрежно, и неумело с какими-то пометками, записанными не очень грамотным почерком.

– Конечно, – сказал Прибытков, – ещё бы мне было это незнакомо. Это и есть то самое усовершенствованье, с которым я ознакомил Савельева.