Майор Пронин и тайны чёрной магии

– Ну, вот, насчёт травы, – сказал Оплачко. – Всё то, что он нам разъясняет.

– Отчасти, – сказала товарищ Брук и в свою очередь прикоснулась к каким-то корневищам. – Это, действительно, корень валерианы, но к кошкам он не применяется.

А старик даже не ходил, а порхал по хате и точно любовался каждым стебельком.

– А это мята, – говорил он. – Против тошноты. Это медвежьи ушки, от почек. Липовый цвет хорош при простуде, а корни лопуха или березовые почки пользительны при ревматизме. Против запора корни одуванчика, а чтобы прослабило, тут и кора крушины, и конский щавель, и бузина. Богородицыну травку отваривают при кашле, а если сердце болит – настаивают горицвет, а ежели уж совсем плохо, то и наперстянку…

– Ну, а это для чего? – вдруг спросил один из милиционеров, извлекая из тёмного угла пышный куст засохшего папоротника. – Клады искать?

– Клад не клад, – строго сказал Лещенко насмешливо посматривая на милиционера, – но ежели вы, товарищ милиционер, с глистами, корешки от папоротника очень даже годятся.

Он всё знал, этот старик, и, несомненно, знал больше, нежели товарищ Брук, которая без этикеток не сразу могла назвать все предъявляемые ей растения.

– Ну, хорошо, старик, сядь, – приказал вдруг Оплачко. – Сядь и не мешай, сами во всём разберемся.

Он взял с подоконника пучок какой-то травы и деловито его понюхал.

– Садитесь, товарищ Брук – распорядился он. – Садитесь и переписывайте все эти вещественные доказательства, делайте, как положено, по алфавиту и во всех других смыслах.

Он усадил товарища Брук за стол, а сам повернулся и мигнул милиционерам.

– Действуйте, товарищи, – сказал он. – Посмотрите на печке, за печкой, пройдите во двор, действуйте по всем правилам, как я вас инструктировал.

Понятые стояли у двери и не без тревоги наблюдали происходящим. Что касается Евдокимова, он довольно безучастно сел рядом с Лещенко, точно ничто его здесь не интересовало.

– Ну, а где порошки? – неожиданно и строго спросил Оплачко. – Я рекомендую вам, гражданин Лещенко, не играть на нервах у следственных органов и честно предъявить все предметы своего колдовства.

– Да, господи, – любезно сказал Лещенко и проворно соскочил со скамейки.

Он подошёл к столу и выдвинул из него единственный ящик.

– Да, это целая аптечка! – воскликнула Ида Самойловна, заглядывая в него.

Ящик действительно был разделён на клетки и в каждой лежали какие-то засохшие цветы, порошки, завёрнутые в бумагу.

– Ну, что тут? – требовательно спросил Оплачко, обращаясь к эксперту по лекарствам. – Переписывайте и это.

– Цветочки, – ласково сказал Лещенко.