Убойное лето

– А вы расскажите!

– Мне было всего девятнадцать лет. – Горецкая села на стул, опустила голову. И вдруг резко вскинулась, пронзительно глянув на Прокофьева. – У каждого есть право на ошибку!

– Смотря какие ошибки, – сочувствующим тоном сказал Егор.

– Ничего криминального!.. Но у меня дочь, скоро будут внуки, и никто ничего не должен знать.

– Вас шантажировали?

– Глупая была… – Горецкая с силой вдавила в лоб указательный палец правой руки. – И зачем я только послушалась Ленку?

– Вам тогда было девятнадцать лет?

– Какая же я идиотка!

– Вы знали Карамболя тогда, в девятнадцать лет?

– Нет, не знала. А сейчас узнала. Как был свиньей, так и остался!

– А Курдыбина знали?

– Знала тогда, его Пентюхом называли, – вздохнула Горецкая.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Когда… – Нина Борисовна закрыла глаза. – Хочется все забыть, как кошмарный сон.

– Вы встречались с Курдыбиным?

– Я не могу об этом говорить.

– Я еще раз вам говорю, никто ничего не узнает.

– Вы не понимаете, у меня дочь, она может пострадать. Курдыбин угрожал мне!.. – сначала сказала, а затем спохватилась Горецкая.

– Значит, все-таки Курдыбин! А за дочку не переживайте, я лично позабочусь о том, чтобы ей обеспечили надлежащую защиту, – пообещал Прокофьев.

– Пожалуйста! – Нина Борисовна умоляюще глянула на него.