— Ром, я в тебе себя узнаю. Лет так, хм… — она осеклась.
— Если ты скажешь вслух про свой возраст, мы точно врежемся, — прокомментировал я.
— А сколько ей? Как и тебе? Выглядит моложе своих лет на пять-пятнадцать?
— На пятьдесят-пятьдесят пять, — передразнила она Глеба и тот втянул голову в плечи.
Скорость он старался не превышать, чему я был несказанно рад. Парень с таким обилием новостей мог бы и не справиться. Шокирующие факты имеют неприятную особенность бить точечно — и потому любая новая деталь, даже незначительная, могла стать фатальной для его психики.
— И в чем же ты узнаешь себя? — я по-прежнему гипнотизировал свои руки, надеясь, что они смогут зарасти без медицинской помощи. Содранные костяшки все еще кровоточили — не было даже намека на сухую корочку сверху.
— Да я тоже поначалу искала себе друзей и подруг среди людей.
— А что же случилось потом? — Глеб опередил меня с вопросом.
— Они все умерли, — безразлично ответила девушка. — Такова жизнь. И теперь я с обычными людьми почти не общаюсь.
Больше наш телохранитель не говорил. Решил, что с него хватит неожиданностей на сегодня, и просто вел автомобиль к студии. Я же получил чуть больше времени на попытку развить собственные способности.
Ведь как-то же это происходит. Это не размахивание волшебными палками, а работа над собственным организмом. Только вот как контролировать это все, я не понимал. Да и никто не понимал, иначе бы уже давно людей в пробирках выращивали от и до, а не до уровня кучки клеток.
С другой стороны, корпорация выращивала полностью готовые тела. Значит, технология у них была отработана.
Как там говорил Тони? Абстрагироваться? И что я сделаю с собственным телом? Законы физики можно игнорировать, пытаясь заставить булыжник светиться, но оставаться холодным. Получается просто более сложная система — ее наверняка могут объяснить какие-нибудь дифференциальные уравнения.
Но с телом такого нельзя сделать. Я забудусь и у меня вместо слоя кожи вырастет ноготь. Или одиннадцатый палец. Или новая рука. Бр-р… Этого мне точно не надо. Пусть лучше неделю буду ободранный ходить.
— Ну же! — прошептал я, дернув пальцами в последний раз. Но нет, так ничего и не получилось.
По итогу мы добрались до студии, где я представил Глеба всем остальным, предварительно указав, что больше никого «особенного» среди моей команды нет. Но на Женю он покосился с подозрением. А вот со всеми остальными быстро нашел общий язык.
— Даже представить сложно, что пару недель назад меня просили тебе морду набить, — фыркнул он.
— Пару недель назад я бы с трудом спичку зажег на расстоянии, — я пожал плечами и стул в переговорке без труда переместился на пару метров ближе, не задев пола. — А теперь вот.
— Растешь, значит. И что, это подтверждает, что есть загробная жизнь? То, что ты живой, а кто-то может без души существовать.
— Не все могут. И не все души потом существуют сами по себе. Это все, что я знаю. Но тоже очень хочется разобраться в этом. Поинтереснее будет, чем политика и этот невнятный кандидат в губернаторы.