Другая страна

– Пусть так. Продолжай.

– Продолжать? – Во взгляде ее было нечто безумное. – Ты хочешь, чтобы я продолжала?

Он сказал:

– Не мучай меня, Ида. Пожалуйста, продолжай.

– Я мучаю тебя?

– Тебе что, написать это на бумаге?

Выражение ее лица изменилось, она поднялась из-за стола и подошла к плите.

– Тебе может так показаться, – сказала она смиренно. Подойдя к раковине, прислонилась к ней и устремила на него взгляд. – Знай, что бы я ни делала, все это – совсем не с целью мучить тебя. У меня и мысли такой нет. Да и времени тоже. – Она внимательно посмотрела на него. – Недавно я поняла, что переоценила себя, – откусила кусок, а прожевать не могу. Не говоря уж о том, чтобы проглотить. – Вивальдо поморщился. Неожиданно Ида выпалила: – Ты уверен, что ты мужчина, Вивальдо?

Он ответил:

– Должен быть уверен.

– Хорошо сказано, – похвалила она, подошла к плите, зажгла огонь под сковородкой, вернулась к столу и развернула мясо. Посолила, и поперчила его, и натыкала чеснока – ближе к кости. Вивальдо глотнул виски, которое странным образом утратило вкус, и долил себе еще из бутылки. – Когда Руфус умер, что-то изменилось во мне, – проговорила Ида. Теперь голос ее звучал тихо и устало, как будто она говорила о ком-то другом, в нем даже звучали неподдельные нотки удивления – словно она сама все слышала впервые. Но самое удивительное заключалось в том, что он, Вивальдо, и раньше знал то, что она сейчас рассказывала, только не осмеливался этому верить. – Мне трудно это объяснить. Руфус был для меня всем. Я любила его.

– И я любил его, – сказал он с неуместной поспешностью, и тут ему впервые пришло в голову, что он, возможно, лжет. Может, он и не любил Руфуса вовсе, а боялся его и отчаянно ему завидовал?

– Мне не требуются верительные грамоты, Вивальдо, – сказала Ида.

Она окинула сковородку критическим взглядом, выжидая, чтобы та в меру раскалилась, и плеснула на нее растительного масла.

– Сейчас речь идет о том, что я любила его. Он был моим старшим братом, но повзрослев, я поняла, что сильнее его. Что бы там о нем ни думали, он был хорошим, по-настоящему хорошим человеком. Впрочем, все вы совсем не знали его, да и не могли знать.

– Ты постоянно твердишь об этом, – заметил он устало. – Почему?

– Как могли вы… как можете… до такой степени заблуждаться? Вам кажется, что вы свободны. Другими словами, вы считаете, что владеете тем, в чем испытывают нужду… чего хотят другие люди. Черт! – Она криво усмехнулась и бросила на него насмешливый взгляд. – Так оно и есть, до какой-то степени. Но все обстоит не совсем так, как вы думаете. Это вы поймете, когда другие люди начнут добиваться того же. – Она покачала головой. – Мне жаль их. И мне жаль вас. И даже немного себя – поверь, мне часто хотелось, чтобы ты оставил меня там, где я была до встречи с тобой…

– Там, в джунглях? – насмешливо спросил он.

– Да. Там, в джунглях, – черную, трусливую… такую, какая я есть на самом деле.

Вспышка охватившего его гнева погасла при этих словах, погасла так же быстро, как и зажглась.