– Не сомневаюсь, что он жив-здоров, – заговорила Кэсс, понимая, как жалко звучат слова утешения. – Дело в том, что Руфус… ну, он, как большинство из нас, когда нам плохо, хочет быть один, уползти в нору, чтобы зализать там свои раны. Только потом возвращается к людям. – Она взглянула на Ричарда, ища поддержки.
Ричард не подвел.
– Мне кажется, Кэсс права.
– Я всюду побывала, – сказала Ида, – всюду, где он играл. Расспрашивала всех, с кем он работал и кого сумела разыскать, даже тех, с кем он был шапочно знаком. Ездила в Бруклин к родственникам… – Она перевела дух и повернулась к Вивальдо: – А где же он все-таки был? Он тебе сказал?
– Нет.
– Ты что, не спрашивал?
– Спрашивал, конечно. Но он ничего не сказал.
– Ведь я оставила тебе номер телефона, просила позвонить сразу же, если увидишь его. Почему ты не позвонил?
– Он пришел ко мне очень поздно и просил не беспокоить вас, заверил, что утром сразу же направится домой.
Объяснения Вивальдо звучали беспомощно, а сам он был готов едва ли не расплакаться. Ида внимательно вгляделась в него и опустила глаза. В воцарившейся тишине явственно ощущалась глухая враждебность, исходившая от девушки, сидевшей обособленно от остальных в круглом кресле, посередине комнаты. Она обвела взглядом поочередно друзей своего брата.
– Странно, что он ничего не рассказал, – проговорила она.
– Руфус вообще не очень разговорчив, – сказал Ричард. – Вы сами, наверное, знаете, как трудно из него что-нибудь выудить.
– Мне бы удалось, – отрезала Ида.
– Но вы его сестра, – мягко вымолвила Кэсс.
– Да, – подтвердила Ида, опустив голову и рассматривая свои руки.
– Вы обращались в полицию? – поинтересовался Ричард.
– Обращалась. – Она брезгливо махнула рукой, поднялась и подошла к окну. – Мне ответили, что цветные сплошь и рядом уходят из дома. Пообещали, что постараются отыскать его. Но им плевать. Плевать, что случится с черным!
– Зачем вы так? – вскинулся Ричард, густо покраснев. – Это несправедливо. Я не сомневаюсь, что они будут его искать, как искали бы любого другого жителя города.
Ида взглянула на него.
– Что вы можете знать? А вот я