Нерассказанная сказка Шахерезады

Перед смертью бабуля наделала много настойки. Чтобы хватило всем родственникам. А рецепт оставила маме Карины, как самой толковой. Но как та ни старалась, не могла его повторить. На вкус настойка получалась похожей, но магических свойств не имела. Не вылечивала она никого. Поэтому остатки истиной панацеи, бабушкиной, в семье берегли.

Карина достала бутылку и две стопки, решила составить компанию брату. Памятуя о том, что настойку нужно хорошо закусывать, поставила в микроволновку долму. Готовила, естественно, не сама, а мама. Та раз в неделю передавала дочке сумку с домашней едой. Считала, ни одно ресторанное блюдо, а тем более то, что готовят на кухнях супермаркетов, не сравнится с домашней стряпней. Карина не спорила, ела и хаш, и форшмак. Но скучала по блюдам Евгения Кулика. По ее мнению он был богом кулинарии!

– Вкусно пахнет, – сказал Жора, зайдя в кухню. Его волосы были влажными надо лбом. То ли вспотел, то ли умылся. – Долма тети Лизы, ее не спутаешь ни с чьей.

– Сейчас еще салат порежу, – это Карина умела. Мельчить овощи и складывать их в тарелку. Хотя по мнению родственниц даже это она делала неправильно. Нарезка их не устраивала. Не красивая.

– Я сыт. – Он потянулся к стопке.

– Постой! Я достану закуску. Хочешь, чтобы бабушка в гробу перевернулась? – Она вынула из микроволновку блюдо с долмой. – А вот теперь давай выпьем.

Он кивнул и опрокинул стопку.

Карина передернулась, только глянув на него. А Жора даже не поморщился. Но от него уже пахло, когда пришел. Хотя пьяным не был.

– Может, расскажешь, что с тобой? – спросила Карина, понюхав настойку и отставив.

– У меня дилемма, сестренка. Не знаю, говорить человеку правду или продолжать скрывать ее.

– Первое, – без раздумий ответила Карина и принялась-таки за салат. Красиво-некрасиво, а овощи она настрогает и заправит сметаной.

– А если не просто ранит, а перевернет всю жизнь человека?

– Тем более.

– Мне бы твою уверенность…

– Человек, которому ты хочешь открыть ее, близок тебе?

– Очень. Я люблю его.

– Тогда ты просто обязан сказать ему правду. Я бы была оскорблена, если б узнала, что ты скрываешь от меня то, что важно для меня.

– Серьезно? – Он налил себе еще настойки. – Тогда получай: твой Дэвид жив! – И опрокинул стопку в рот. – Не было никакого кораблекрушения.

– Как это? – Нож сорвался. Благо, не прорезал руку, только холщовую скатерку.

– Ему заплатили за то, чтобы он отстал от тебя.