Нерассказанная сказка Шахерезады

Карина уложила его на диван. Сверху накрыла пледом. Потом сходила на кухню и принесла брату воды. Проснется, захочет пить.

– Я хотел открыть правду не тебе, – сказал Георгий вполне отчетливо и тут же засопел.

Глава 3

Она выложила тушеные овощи на тарелку. В отдельную положила рис. Наполнила пиалу маринованными ростками бамбука. А хлеб, что сама испекла, завернула в бумагу, чтоб не размяк, но и не заветрился.

– С чего ты вдруг расстаралась? – спросила Гуля, восседающая на высоком табурете с любимым жасминовым чаем.

– Аша – жена хозяина. Хочу ее порадовать. – Это была правда, но не вся. Руслана слышала вчера через дверь, как Аша плакала. Ей стало жаль ее.

– Чем? Той же самой едой, но порционно разложенной?

– Таркари я готовила впервые, – Лана указала на овощи. – В этом блюде имбирь, и оно очень отличается от тех, что я подавала раньше. Да и хлеб такой не пекла. Этот чечевичный.

– Пакистанский шеф научил? Слышала, ты ходила на урок.

– На урок я ходила. И шеф многому научил. Но приготовила я блюда непальской кухни, потому что Аша из Катманду.

– Поверила в байку о богине?

– Почему байку?

– Прислугой была Аша в доме партнера хозяина. Унитазы чистила да грязное барахло стирала, другую работу ей не поручали. Аша – неприкасаемая.

– Это что значит?

– Каста такая у индусов. Самая низшая. Их представителей благородные господа даже не касаются. Отсюда и название.

– Поганый твой рот! – послышался громовой голос, а затем грохот. Это в Гулю полетело ведро. – Что ты несешь, паскуда?

Лана, успев отскочить, с ужасом посмотрела на Санти. Та влетела в кухню, потрясая шваброй. Выглядела она как воительница с копьем.

– И мать твоя из этих, – не унималась Гуля. – Вот вы и спелись.

Лицо Санти дрогнуло. В точку попала сиделка?

– Все я знаю о вас! Но у тебя-то хоть отец, русский, облагородил, а ее в рабство пакистанцам продал. Не богиней – рабыней была госпожа твоя.