Гуськом они прошли между шкафами к комнате Элизы.
– Ничего не изменилось, – выдохнула Матвей. Она впервые перешагнула порог этой квартиры в настоящем. В ее памяти вся она принадлежала Райским. И тогда был жив дед, с которым она резалась в козла. – Хоть тут…
– Только тут, – грустно сказала Элиза. Ей снова захотелось выпить, и она покосилась на шкаф.
– Но ты сохранила душу этой квартиры. И рояль не продала. Молодец!
– И на нем до сих пор слово из трех букв, выражающее весь мой протест.
Все это время Ленка молчала. Потом подошла к роялю, сняла крышку с клавиш и одним пальцем наиграла мелодию.
– «Возвращайся, наш ласковый Миша, до свидания, до новых встреч»? – угадала Мара.
– Да. Сегодня и я с ним встретилась. – И передала стоящей рядом подруге коробку. – Открой посмотри.
Одесса так и сделала.
– Газеты?
– Поройся.
Через пару секунд Мара достала из вороха фигурку. Косолапый в олимпийском поясе. Милый для всех, но не для банды лифчиков.
– Доставили днем. Получатель Елена Прудникова.
Некоторое время все молчали. Первой заговорила Элиза:
– Нас уже четверо, так? Тех, кому пришли подарочки-напоминалки?
– Только мы с Дашкой пока не охвачены, получается? – второй подала голос Мара.
– Вы десертом идете.
– Почему мы?
– Как самые невинные?
– Нет, я как раз причастна к убийству. Матвей перерезала горло Балу, Ленка сидела на ее ногах. А мы с Алкой держали ту за руки. Богема с Тюлей самые невинные. Им бы меньший срок дали. Они были свидетелями, а потом помогли избавиться от тела. Но первой напоминалку получила именно Элиза. Так что эта игра как-то иначе работает.