— Наверно, раз полиция не придиралась.
— Еще один вопрос. Харчился он у вас?
— Чаще всего да.
— Женщины у него были?
— Послушай, пес ты поганый. Думаешь, меня это заботит?
Повесив трубку, Мегрэ обратился к Люка.
— Свяжись с отделом регистрации иностранцев.
В картотеке префектуры никаких сведений о Поленском не имелось. Иными словами, этот чех приехал нелегально, подобно тысячам таких, как он, которые ютятся в самых неприглядных парижских трущобах. Несомненно, как и большинство, добыл себе поддельный паспорт. В предместье Сент-Антуан подозрительных притонов, где вам за определенную мзду живо состряпают любой документ, хоть пруд пруди.
— Позвони на завод Ситроэна!
Успели прислать фотографии убитого, и комиссар роздал их детективам из полиции нравов и отдела наблюдения за гостиницами. Сам же отправился в дактилоскопическую картотеку, захватив с собой отпечатки.
Но ничего там не обнаружил.
— Мерс здесь? — спросил он, просунув голову в дверь лаборатории.
Мерсу незачем было приходить на службу, поскольку он отработал целые сутки. Но спал он мало. Ни семьи, ни возлюбленной, насколько это было известно, он не завел, а единственной его страстью была лаборатория.
— Я здесь, шеф.
— Еще один труп в твоем распоряжении. Только загляни сначала ко мне.
Оба вместе спустились вниз. Люка уже связался по телефону с расчетным отделом завода.
— Старуха сказала правду. Он три месяца работал чернорабочим. Примерно полгода в платежных ведомостях его нет.
— Прилежно работал?
— Прогулов почти не было. Но иностранцев там столько, что в лицо всех не знают. Я спросил, нельзя ли узнать о нем какие-нибудь подробности у мастера. Это возможно лишь в отношении квалифицированных рабочих. А чернорабочие, почти сплошь приезжие, появляются и исчезают, и никто о них ничего не знает. У ворот всегда очередь из безработных. Проработают дня три, три недели или три месяца, и с концами. По мере надобности их еще и перебрасывают из цеха в цех.
— Что в карманах?