Мегрэ и его мертвец

— Это все? — спросила она.

— Все.

Спустя несколько минут он позвонил снизу мсье Луазо, озадачив бывшего кабатчика вопросом.

— Скажите, мсье, на губной гармонике Альбер не играл?

— Нет, насколько мне известно. Петь — пел, но я ни разу не слышал, чтобы он на чем-то играл.

Мегрэ вспомнил, что на улице Руа-де-Сисиль нашел губную гармошку, и тут же позвонил владельцу «Золотого льва».

— Виктор Поленский играл на губной гармошке?

— Ну а как же. Даже на улице.

— Он один на ней играл?

— Серж Мадок тоже играл.

— У них у каждого была своя гармоника?

— Вроде бы да. Да, точно. Они иногда на пару играли.

Между тем во время обыска в гостинице был обнаружен лишь один инструмент.

Вещью, за которой без ведома своих сообщников пришел в кафе на набережной Шарантон придурковатый Поленский и из-за чего в конце концов поплатился жизнью, была его собственная губная гармоника.

Глава восьмая

То, что произошло в тот день, стало впоследствии излюбленной темой разговоров мадам Мегрэ. Во время семейных торжеств она с удовольствием вспоминала этот случай.

Мегрэ пришел в два часа дня и лег в постель, не пообедав, хотя обычно, когда бы он ни возвращался, комиссар первым делом отправлялся на кухню и начинал заглядывать в кастрюли. В этом не было ничего удивительного. Правда, он сказал, что успел перекусить. Когда жена стала расспрашивать, где, Мегрэ объяснил, что на кухне ресторанчика на набережной Шарантон съел целый ломоть ветчины.

Опустив шторы и убедившись, что у мужа есть все необходимое, мадам Мегрэ на цыпочках вышла из спальни. Не успела она затворить за собой дверь, как супруг заснул.

Она вымыла посуду, прибралась на кухне и не сразу решилась вернуться в спальню за вязаньем. Услышав равномерное дыхание мужа, осторожно повернула ручку и вошла на цыпочках, производя не больше шума, чем ангел-хранитель. И тут, по-прежнему ровно дыша, комиссар пробормотал:

— Подумать только! Два с половиной миллиона за пять месяцев…