Мегрэ и его мертвец

— Может, его опознали детективы, дежурившие на ипподроме?

— Боюсь, ставки он делает через подставных лиц. Слишком уж жирный куш — два с половиной миллиона франков.

— Сумма, вероятно, гораздо значительнее, — предположил Коломбани. — В моем докладе приведены лишь приблизительные размеры добычи. Фермеры, которых они убивали, очевидно, имели тайники и под пытками могли указать их грабителям. Не удивлюсь, если окажется, что добыча составила миллиона четыре, а то и больше.

На что могли израсходовать награбленное жалкие обитатели ночлежки? На одежду они не тратились. В ресторанах не кутили. Лишь обжирались да пьянствовали. Но даже впятером не так-то просто проесть и пропить миллион.

Между тем налеты совершались довольно часто.

— Должно быть, львиную долю присваивал себе главарь.

— Но почему с этим мирились остальные?

Вопросов было так много, что голова разламывалась. Тогда Мегрэ тер лоб, уставясь на какой-нибудь предмет, к примеру на герань, стоявшую в дальнем окне.

Вопреки его желанию, мысли комиссара то и дело возвращались к расследованию: все, что происходит в Париже и его окрестностях, беспокоило Мегрэ.

Он еще не отправил Марию в Сантэ и договорился с издателями газет, что в дневном выпуске будет упомянуто название больницы, в которой она находится.

— Надеюсь, детективов там оставили?

— Да, четверых в штатском, не считая полицейских. К госпиталю можно попасть с нескольких сторон. Ведь сегодня впуск посетителей.

— Думаешь, бандиты попытаются что-то предпринять?

— Не знаю. Все они настолько без ума от Марии, что не удивлюсь, если кто-нибудь из них рискнет своей шкурой. К тому же, сам понимаешь, каждый считает себя отцом ребенка. Поэтому они захотят повидать мать и младенца… Игра опасная. И опасность эта исходит не столько от меня, сколько от остальных членов шайки.

— Не понимаю.

— Убили же они Поленского? А почему? Да потому, что могли из-за него погореть. Если выяснится, что кто-то из членов банды может попасть к нам в руки, вряд ли его оставят в живых, — задумчиво посасывал свою трубку Мегрэ.

— Наверняка сначала они попытаются связаться со своим главарем, — произнес Коломбани, закуривая сигарету с золотым ободком. — Особенно, если они на мели.

Мегрэ задумчиво посмотрел на корсиканца. Внезапно в глазах его появилось жесткое выражение. Вскочив, он стукнул по столу.

— Болван! Ну какой же я болван! — воскликнул он. — Мне это и в голову не пришло!

— Но ведь ты не знаешь, где он живет…