– А чего ты хотел? Не случайно же его заперли. Ты вон с подсказкой никак не можешь, а если бы без подсказки?
Петр впечатал пять букв, которые, являясь обрывком слова, ровным счетом ничего сами по себе не означали, и, добавив к ним горизонтальную черточку, знак переноса, нажал на клавишу ввода.
Экран съел текст и высветил фразу: «А теперь еще раз».
– О, гад…
– Наоборот, умница он, – Адашев чуть развернул к себе монитор. – Вдруг ты, ворюга, случайно абракадабру набрал, а повторить не сможешь, он же ее спрятал.
Волков повторил пароль и нетерпеливо ткнул в последнюю клавишу.
– Оп-паньки! – Александр приник к экрану. – Вот оно.
– Так. И что мы имеем? – взглянул сначала на Гурского, а затем на Ирину Волков.
Они опять сидели вокруг кухонного стола и пытались понять, что именно нашли.
За последние два с лишним часа, проведенных у компьютера, они просмотрели всю информацию, содержащуюся на дискете, и информация эта их озадачила.
Перед их глазами, напоминая каталог очень большого аукциона или даже, скорее, небольшого музея, прошли десятки живописных полотен, гравюр, икон, какие-то инкунабулы, старинные ордена, драгоценности, отдельные камни без оправы и целые коллекции украшений, явно очень древних.
Каждый лот (или экспонат) помещался отдельной странице и был снабжен комментариями, которые, увы, носили закодированный характер, и непосвященному оставалось лишь гадать, глядя на все эти цифры, инициалы, сокращения и прочую тайнопись, об истинном их значении.
– Ира, – продолжал Волков, – тебе все это что-нибудь говорит? Ведь если отец рассчитывал, что ты сможешь эту его записку прочесть, так, значит, он тебе ее и посылал?
– Нет, – покачала она головой. – Но теперь понятно, зачем отцу сканер нужен был. Он фотографии в компьютер загонял.
– И именно он, очевидно, коммента-ими их сопровождал. Так?
– Возможно, – пожал плечами Гурский.
– Вопрос, – Петр положил руку на стол – Зачем?
На кухне повисло молчание.
– Нет. Все не так, – Александр открыл холодильник, достал запотевший графин с водкой и поставил на стол.
– Я вам бутерброды сделаю,– поднялась Ирина.