В руках бесчувственного

22
18
20
22
24
26
28
30

— Так! Не нервничать! — строго произносит вошедший врач в белом халате, — будущей мамочке нужен покой.

— Как Влад? — хватаю дядю за руку, — он жив?

— Жив, жив, — он успокаивающе сжимает мою ладонь.

Боже! Откидываюсь на постели. До чего же приятное чувство. Я смогла! Справилась! Но как же устала. Кстати, а почему мы в больнице?

— Я пойду насчет обеда узнаю, — подруга быстро ретируется, оставляя меня наедине с дядей.

— Как ты? — спрашиваю у него.

— Ну, обещают ремиссию, — усмехается, — надеюсь еще поживу.

— Я так рада! — обнимаю единственного родного человека.

— Прости меня, ласточка, — он явно сильно переживает.

— За что?

— Мы с Владом не сказали тебе правду. Признаться, это не только его вина.

Верно. Дядя ведь тоже обманывал меня. Не сказал, что произошло. Однако именно он взвалил на себя ответственность за мое будущее. Воспитал и дал все, что мог.

— Я не злюсь, — бурчу себе под нос, — ты заботился обо мне. Рискуя всем. Но почему?

— Твой отец был хорошим человеком. Хочу, чтобы ты знала, — дядя закашлял, — все, что случилось, произошло из-за плохих людей.

— Таких как Левин?

— В том числе. Большие деньги меняют, отравляют душу. Но твои родители до последнего не потеряли человеческого лица. Ты можешь ими гордиться.

— Я ничего толком не помню, — по щекам текут слезы.

— Вспомнишь, как время придет.

— Расскажи мне о них, — ложусь поудобнее и начинаю слушать рассказ дяди.

И под его тихий размеренный голос засыпаю. Кажется, вижу во сне очередной счастливый момент из детства. Улыбки на родных лицах, безмятежность и счастье. Папа, мама… за что же с вами так поступили? Просыпаюсь, когда за окном глубокая ночь. Размеренно пищат приборы, но мой взгляд прикован к любимым серым глазам. Подскакиваю и морщусь от рези в животе.