Дежавю

– Видите ли, вольно или невольно Невельский привлек к себе внимание определенной группы лиц. Самое пристальное. И интерес у этой компании корпоративный, а значит, они своего добьются. От сих до сих. А у меня – чисто личный. Поэтому я сейчас попытаюсь с вами поговорить, но не исключаю, что разговора у нас не получится. Но мне почему-то так не кажется.

– Интересный вы человек, очень интересный… – Собеседник Волкова внимательно в него всматривался. – Знаете, было бы безумно глупо задать сакраментальный вопрос, дескать: «На кого работаете?» Но, поверьте, нет сил сдержаться…

– На себя. В данной конкретной ситуации – исключительно на себя. А как, извините, конечно, за любопытство, вы тех ребяток-то распознали и уйти от них сумели? Они же профессионалы, уж можете мне поверить.

– Молодой человек… Мы с вами взрослели еще в том обществе, где заметить слежку и уйти от нее, неся за пазухой томик «самиздатовского» Набокова, доверенного тебе всего на одну ночь хорошим приятелем и, предположительно, стукачом, было спортом и забавой. А я, замечу, несколько постарше вас буду и времена, следовательно, застал, что построже были. Гораздо построже. И, знаете, очень в жизни помогают эти вынужденные навыки. Жена вот, царствие небесное, когда жива была, так я, пока до любовницы доеду, раза три проверюсь и оч-чень пикантных, надо сказать, тем самым положений избегал. А вы говорите…

– То-то я смотрю – и там, в зале, чисто, и здесь – чисто.

– Ну, хорошо. Этак вытанцовывать мы можем сколько угодно. Я на вас посмотрел, вы меня послушали. Может быть – к делу?

– Согласен. Только я сегодня целый день ничего не ел, а день, поверьте, был насыщенный. Это ничего, если я?..

– Да Бога ради.

– Спасибо. – Петр приступил к салату. – Так вот. Ситуация сложилась таким образом, что я, по воле Льва Кирилыча, занимаюсь поисками некой загадочной белой футболки. Загадочной для меня потому, что о предмете своего поиска имею информацию, мягко говоря, минимальную. Что очень, – глядя в тарелку, Волков сделал жест вилкой, – очень осложняет поиски. Практически делает их невозможными, вы понимаете?

– Допустим. Что вам известно?

– Ну… Что якобы жизненно необходимо ее найти. – Волков поднял брови и посмотрел собеседнику в глаза. – И я ищу. Но ведь можно искать-искать, да так и не найти, верно?

– Где Невельский?

– М-м… – Петр отрицательно помотал головой, положил в рот кусочек помидора, прожевал и выразительно проглотил. – Это не имеет к делу никакого отношения. Он уже не ищет. И не будет.

– А почему, собственно, я должен вам верить? Обоснуйте.

– Вот мой мандат, – Волков вынул из кармана пиджака и протянул через стол белый лоскуток.

Собеседник взял его, надел очки, внимательно вгляделся в ткань, покрутил в руках, рассмотрел шов и, аккуратно сложив, убрал в карман.

Затем снял очки, убрал их, сделал глоток коньяку, набил трубку и раскурил ароматный табак.

Петр выпил минеральной воды и перешел к мясу. Его визави курил трубку, смотрел на собеседника и думал. Волков покончил с мясом, аккуратно положил на тарелку параллельно друг другу вилку и нож, допил минеральную воду и, закурив сигарету, встретился с ним взглядом.

– Ну, допустим, – трубка легла в пепельницу. – Что вы хотите знать?

– Все, – просто сказал Петр.