Он просто кивнул стоящей на пороге длинноногой зеленоглазой шатенке и чуть было не брякнул: «Аня, вы тоже здесь?»
Сестры были похожи, как две новенькие монетки одного достоинства. Разница была лишь в том, что эта, которая была младше на какое-то там количество минут, встретила Гурского на пороге в джинсах и футболке, да еще волосы лежали несколько иначе. Вот и все. Те же глаза цвета изумруда, тот же обольстительный изгиб шеи, те же ноги, растущие от ушей.
Взглянув на оторопевшего Гурского, девушка невольно улыбнулась и сделала приглашающий жест:
– Не пугайтесь. Проходите.
– Да… – опять кивнул Александр и переступил порог.
– Вы у нас тут не заблудились? – полуобернувшись, спросила Яна, запирая дверь.
– Нет,– ответил Гурский снимая с себя куртку и вешая ее на вешалку в передней. – Я на такси приехал. Скажите, Яна…
– Да?
– А родители вас с сестрой в детстве отличали друг от дружки?
– Отличали, а как же. Сначала одной ложку микстуры, потом другой.
– Противной микстуры?
– Когда как.
– И как они вас различали, если не секрет?
– Очень просто, она, опять улыбнулась – по имени.
– Они вас окликали, а вы признавались, кто есть кто?
– Хотели – признавались, не хотели – нет. Вообще-то, если по правде, нас только мама различала, уж я даже и не знаю, как, по запаху, что ли… Я тут кофе пью. Хотите?
– Хочу, – Гурский пошел вслед за Яной на кухню. – А родинки там всякие?
– Все вам и расскажи. – Она достала вторую чашку и поставила ее на стол. – Конечно, есть, только кто же их видит? Они же… – сделала она неопределенный жест рукой.
– Всегда мечтал влюбиться в двойняшек, – Адашев-Гурский присел к кухонному столу, – с самой юности.
– Да? – стрельнула глазами в его сторону Яна, наливая кофе в чашку. – Почему?