Шерше ля фам

22
18
20
22
24
26
28
30

– Понятно,– кивнула Яна.– Ну а я-то вам зачем? Я его не травила.

– Ну… надеюсь.

– Спасибо. И все-таки?

– Тут вот что… препараты, которые способны вызвать у человека с больным сердцем.., а Вадим на самом деле на сердце жаловался?

– Да, – кивнула Яна. – Ему давно предлагали лечь на обследование, но он только отмахивался. Он вообще-то здоровый был, спортсмен бывший, поэтому и… чего, мол, по больницам валяться? Отдохнуть просто нужно. Это, мол, у меня нервы. А сам с собой валидол носил. Когда… ну, как только прижмет – съест таблетку, его вроде и отпускает. Вот и…

– Так вот. Препараты, которые способны инфаркт спровоцировать, они… ну, их воздействие не через неделю, скажем, проявляется, а быстро относительно. И если Вадим Николаич за рулем умер, то, значит, именно незадолго до этого ему кто-то должен был и…

– Вы Игорешу Дугина подозреваете, да?

– А вы как думаете?

– Бросьте. Это даже не смешно.

– Яна, ну как я могу кого-то подозревать? Просто, хотелось бы восстановить события, которые предшествовали… авария вроде бы недалеко отсюда случилась, да?

– Да. Чуть дальше, за постом.

– Это Вадим Николаич вас домой завез?

– Нет. Я из ресторана раньше уехала. Они вдвоем ехали с Аней.

– Яна, расскажите мне подробней, а? Честное слово, я прекрасно понимаю, что суюсь не в свое дело, но…

– Да там и рассказывать-то нечего, – Яна на секунду задумалась.– Вот что, раз уж у меня в доме мужчина образовался, такой… – она окинула взглядом спортивную фигуру Адашева-Гурского, – мужчинский, то… давайте-ка мы с вами вот этот вот буфет передвинем. Не на месте он стоит, давно меня раздражает, а самой мне никак, я девушка слабая. Мне для этого все оттуда вытаскивать нужно, возиться. А вдвоем мы его запросто, я верх придерживать буду, а вы сдвинете. Давайте?

– Легко. – Гурский поднялся из-за стола.

– Вот тут беритесь. – Яна подошла к большому деревянному буфету резного дерева и подняла обе руки, придерживая его верхнюю часть.

– Да это понятно. – Александр уперся руками в боковую стенку буфета, отставил одну ногу и напрягся всем телом.

Буфет не шевельнулся.

– Ничего себе, – сказал Гурский Яне. – Он у вас чем набит-то?