– Сто грам утром.
– Думаешь? – скептически взглянул на него Александр.
– Видишь ли, Саша, бывают в жизни человека моменты, когда излишняя рассудительность равнозначна малодушию. Ты что же – малодушен? Тем более что это не просто водка, а водка пополам с лимонным соком.
– Да я вроде и так еще пьяный.
– Так ведь поутру водку пьют как раз для того, чтобы протрезветь.
– Да?
– Вне всякого сомнения. Знаю, что говорю.
– Мне сегодня еще с людьми встречаться…
– И что страшного? Мне тоже иной раз доводилось встречаться с людьми. Встретишься бывало, взглянешь этак вот тайком, искоса, содрогнешься внутренне, но виду не показываешь. Главное: сдержать крик. А то они сразу слабину почувствуют, и тогда уже все. Пропал навсегда.
– Андрюша…
– Это то, что касается существительного «люди». А относительно глагола «встречаться» я тебе другую историю расскажу.
Вот, например, как иной раз в жизни бывает, смотри: сначала, значит, они «познакомились», так? Потом «стали встречаться», а потом – р-раз! – и уже «сошлись». Иным кажется, что «дружат», да? Ан, не-е-ет… «живут». Можешь себе представить? Правду говорю, мне мама рассказывала. Не сомневайся.
– Андрюша, я тебя умоляю… с утра-то пораньше такую пургу… – Гурский взял у него из рук блестящий стаканчик и выпил содержимое.
– Оп-паньки! – радостно констатировал Андрей Иваныч.
– Господи… – глубоко вздохнул Александр. – А ты что, совсем не спал? Когда мы домой-то вернулись? Где Петька? И чего это ты голый?
– В какой последовательности отвечать на твои вопросы?
– В любой. Только кратко.
– Кратко не получится.
– Тогда я в туалет пошел.
– Зачем?