— Что нового узнал сегодня мой пленник? — спросила она.
— Ничего, кроме новых доказательств бесконечной доброты моего милого стража, — ответил ей Гастон.
— Неужели ничто не подсказывало вам, что сегодня настал день нашей разлуки?
— К чему вы спрашиваете об этом, Беатриса? Вы знаете, что я стараюсь не думать о близкой разлуке.
— Наши желания здесь ни при чем. Судьба не справляется с нашими желаниями и распоряжается по-своему. Прислушайтесь, Гастон, вы слышите шум на улицах Венеции?
Она остановилась, и оба стали прислушиваться.
Вдали, точно рокот моря, слышался гул толпы и раздавались отдельные восклицания, направленные по адресу графа де Жоаеза и самого генерала Бонапарта. Шум этот был вызван только что прочтенным народу посланием Бонапарта. Гастон, конечно, не мог знать этого и поэтому спокойно заметил:
— По всей вероятности, венецианцы получили известие о том, что Бонапарт наступает на Верону, и испугались этого. Ведь я же говорил вам, Беатриса, что дело кончится этим.
Она пошла дальше по дорожке и тихо заметила:
— Нет, Гастон, сенат, правда, напуган, но не тем, что Бонапарт подступает к Вероне, а тем, что он требует мести за смерть одного из своих соотечественников.
— Неужели убит Вильтар?
— Нет, не Вильтар, а граф де Жоаез.
Гастон громко рассмеялся при этих словах.
— Они оплакивают меня, ну, в таком случае мне придется показаться им, чтобы они убедились в том, что я жив.
— Да, я за тем и пришла к вам, Гастон: вы должны показаться, чтобы спасти этим Венецию, спасти мою родину.
Он не понял ее, так как более глубокие нити этой интриги были скрыты от его глаз, он и до сих пор только думал, что Беатриса руководствуется в этом деле личными симпатиями к нему, а не хорошо обдуманным планом, который, по ее мнению, мог только один спасти ее родину от мести Наполеона.
— Как я спасу ваш народ, Беатриса? — спросил он. — Какую роль я должен играть во всем этом?
— Послание Наполеона, полученное сегодня в Венеции, требует мести за вашу смерть, Гастон.
— Неужели?
— Генерал требует, чтобы ему вернули вас целым и невредимым или выдали ему ваших убийц.