— Бал изящных искусств? — переспросила я.
— Это традиция. На него приходят все. Учащиеся, преподаватели, обслуживающий персонал, опекуны. Даже кое-кто из родителей приходит в качестве сопровождающих. Они дают призы за хорошие манеры и всякое такое. Я получила награду за стирку и глажку.
— Ты шутишь.
— Вовсе нет. Как-нибудь я тебе его покажу, раз ты мне не веришь. Это маленький посеребренный пресс.
— Спасибо, но не надо, — отказалась я. — Поверю тебе на слово. Ты имеешь в виду, что видела Брейзеноуз в том же самом месте, что и два года назад, перед ее исчезновением?
Скарлетт кивнула, кусая нижнюю губу.
— Но послушай, зачем Брейзеноуз приходить в прачечную затемно? В смысле, два года назад. Почему она не была на балу?
Скарлетт пожала плечами.
— Брейзеноуз была шестиклассницей и училась тут уже сто лет. Должно быть, ей уже исполнилось шестнадцать. Она могла делать что ей угодно, не привлекая внимания.
— Гммм, — протянула я, раздумывая над вариантами. Обычно никто не ходит в прачечную после наступления темноты. А если и ходит, то почти наверняка за тем, чтобы забрать забытый предмет туалета: что-то, чем днем не пользуешься и что может тебе неожиданно понадобиться. Может быть, случилось что-то такое, что заставило Брейзеноуз убежать.
Но разве шестнадцатилетняя девочка, которая учится в школе уже давно, так поступит? Только если произошло что-то немыслимое.
Может, она отправилась в прачечную не для того, чтобы забрать что-то, а чтобы оставить там что-то. Но какая необходимость была делать это вечером и почему это нельзя было подержать в ее комнате до следующего дня?
— В какой день недели проводился этот бал? — спросила я.
— В субботу. Он всегда проходит по субботам.
Прачечная почти наверняка закрывается на выходные, и поэтому дело кажется еще более странным. Возможно ли, что Брейзеноуз тайком ушла с бала изящных искусств, чтобы с кем-то встретиться?
И почему в прачечной? Почему не в обычной комнате, или в вестибюле, или в дюжине других мест, где двое могут поговорить без риска, что им помешают?
— У Брейзеноуз были близкие подруги? — задала я следующий вопрос.
— Нет, — ответила Скарлетт. — Она была чертовски популярна. Играла в бадминтон, сквош и теннис. Каталась на велосипеде, вязала, шила, рисовала карандашами и акварелью. Была членом театрального кружка и дискуссионного клуба, а еще редактором «Новой метлы» — это наша школьная газета.
Мне показалось или я слышу нотки раздражения в голосе Скарлетт? И не могу не обратить внимание на то, что она все время говорит в прошедшем времени. Но возможно, это неизбежно, когда речь идет о ком-то, кого не видел два года.
— А
ebooksa