Вышел я из кабинета с каким-то неопределенным и тревожным чувством. У меня сложилось впечатление, что второй секретарь отлично понимает, что дело наполовину белыми нитками шито. А вот что он будет делать? И станет ли рисковать головой? Человек он, конечно, принципиальный. Но не самоубийца…
Вернулся я из обкома. Принялся за накопившиеся документы. И обнаружил справку с интересным фактом – вчера на должность начальника цеха, которым руководил бедный Шалва Ломидзе, назначили Великопольского.
Интересная картина получалась. Хозяева его рекомендовали вести себя тихо. Не лезть на глаза. И работать лучше. Делать карьеру. Возможно, цель всей акции не только вредительство и дестабилизация производства. Еще и расчищают места для своих.
А что? Карьеры сейчас стремительные и головокружительные. Вон, Великопольский в прошлом году в партию вступил. Сегодня он уже заведует цехом. А завтра где будет? Может, в наркомат переведут. Ведь специалист он серьезный, образование прекрасное, голова варит, да еще какой-нибудь покровитель словечко замолвит. Вот карьеру и сделал. И сколько народу так наверх проталкивают – никому неизвестно. От таких перспектив прямо мороз по коже. И мысль – как же их выковыривать оттуда будем? С другой стороны, как бы самого не сковырнули. Ситуация-то совсем швах… Ладно, и не из такого болота вылезали…
Фадей появился в моем кабинете с доброжелательным видом Сусанина, всегда готового организовать туристический поход по окрестностям:
– Обеденный перерыв. Пошли, прогуляемся.
– Пошли.
Конечно, прогуляемся. Подальше от чужих ушей…
Мы неторопливо фланировали по проспекту Энгельса. Около массивных колонн перед окошками касс кинотеатра «Знаменосец» толпилась длинная очередь на премьеру гремевшего исторического фильма «Александр Невский».
– У нас своя Невская битва, – усмехнулся невесело Фадей. – И свои псы-рыцари.
– Ты добрался до секретиков Граца? – спросил я.
– Чуть глаза не сломал, читая при фонарике его каракули.
– Что вычитал?
– Читать все дело в десяти томах, как понимаешь, времени и желания у меня не было. Там все шаблонно. Допросы. Обвинения. Но у Граца в сейфе, в особом отделении, запертом на отдельный ключ, папочка такая хранится. Тоже особая. Там выписки из агентурных сообщений агента «Моисей». А также выписка и из его официальных показаний, к сожалению без анкетных данных. В общем, кроет этот кролик матом всю антисоветскую организацию на «Пролетарском дизеле». По его показаниям и Кокошина, и Шалву закрыли. И кого возьмут еще – неизвестно.
– Как мы и думали. Это и есть тот козырь.
– Который наплетет все, что ему скажут.
– Данные на него есть?
– Нет. Агент «Моисей» по нашим учетам не проходит.
– Грац агентуру не имеет по должности, – сказал я, с удовольствием вспоминая, как, готовя положение о временной следственной группе, отдельно прописал, что она не имеет права на агентурную деятельность. – Значит, агент или непосредственно за Гаевским числится, что вряд ли. Я его людей знаю, они чисто формальные и безвредные. Или за особым уполномоченным.
Особые уполномоченные – в НКВД это достаточно зловещие фигуры. В центральном аппарате в штат особо уполномоченного входило двадцать семь человек. В нашей области – всего трое. Они занимались преступлениями, совершенными сотрудниками НКВД, а также служебными проверками, подчинялись напрямую первым лицам. И учет агентуры у них свой. Так что «Моисей» вполне мог состоять на связи у нашего особого уполномоченного капитана Билибина. Или у кого-то из его сотрудников.