– А Сталину? – хмыкнул Есин.
– Сталину можно. Если спросит.
– Да понял. Не агитируйте. Сделаем в лучшем виде. Хотите, язык себе откушу?
– Нельзя. Это твое главное достоинство…
Ближе к вечеру я объявил Гаевскому, что еду в Крутилинский район проверять сигнал по недостаче на складе оружия Осоавиахима, беру с собой Фадея, эксперта-взрывотехника и кое-кого из бойцов. Связь там такая, что черта лысого нас кто найдет. Я еще агентурным сообщением прикрылся – информация на самом деле была достоверная. А начальник Управления обожает ставить резолюции на агентурных сообщениях. Этот процесс символизирует для него допуск к тайным пружинам окружающих событий.
Конечно, ни в какой Крутилинский район мы не уехали. Я собрал в помещении тира весь «эскадрон» – мою личную гвардию – под предлогом проверки боеготовности и проведения внеплановых стрельб. Там точно никаких посторонних ушей нет.
– Сидите по кабинетам. Ждете сигнала, – инструктировал я. – Впереди серьезная боевая чекистская операция. Я позвоню и дам конкретные инструкции. Без моего разрешения из здания не выходить, пусть хоть год безвылазно просидеть придется. Никому ни слова, даже непосредственному руководству. Сегодня вы в моем распоряжении. Непонятки будут – ссылаетесь на меня.
– Есть, – как-то весело сказал старший внештатной группы захвата, любивший неожиданные авантюры.
– Ну а сейчас стрельбы, – Фадей вытащил из кобуры «ТТ» и, почти не глядя, с ходу поразил три мишени – прямо в десятку. – Кто лучше?
– Старая школа, – с уважением произнес старший группы.
Пара человек попробовали. Стреляли они хорошо, но до Фадея им далеко.
Я тоже уложил в мишени весь барабан моего старого доброго нагана. Терпимо. Даже получше, чем у бойцов «эскадрона», – рука бывшего разведчика до сих пор твердая. Но Фадей справляется куда лучше. Он прирожденный воин.
– Все, товарищи, – объявил я. – Стрельбы закончены. Всем зачет… По рабочим местам…
Глава 17
В назначенное время я, Фадей, взрывотехник Есин, лучший наш специалист по силовому задержанию сержант Измайлов и лейтенант Богданов, тоже хороший боец, выдвинулись на конспиративную квартиру около завода, числящуюся за Ложкиным. Тот ее активно использовал для встреч с агентурой. Ну и нам пригодилась.
Там нас уже ждал Ложкин. Он был невозмутим до окаменелости. Видно было, что весь на нервах, но могучим усилием воли держит себя в руках.
Мы привели себя в соответствующий обстановке вид. Нацепили рабочие робы. А я еще нахлобучил на голову строительную каску, чтобы меня ненароком никто не узнал.
Изначально была безумная идея – загримироваться, но Фадей только хохотнул:
– Грим никого до добра не доводил. Вблизи срисовывается моментом. И в толпе кто-нибудь сразу заорет: «Держите врага, у него бакенбарды отклеились!»
Я это знал. Но меня обуял какой-то мальчишеский азарт, который обычно приводит к появлению дурацких идей.