Император и весь народ расхохотались.
— Эту просьбу я не могу исполнить, — сказал император, — значит, тебя, Уленшпигель, не будут вешать.
Но бургомистров и старшин он присудил целых полгода носить на затылке очки, ибо, рассудил он, если ауденаардцы не умеют смотреть передом, пусть по крайней мере смотрят задом.
Так до сих пор эти очки и красуются по императорскому указу в гербе города Ауденаарде.
А Уленшпигель с мешочком серебра, которое ему собрали женщины, незаметно скрылся.
43
В Льеже, в рыбном ряду, Уленшпигель обратил внимание на толстого юнца, державшего под мышкой плетушку с битой птицей, а другую плетушку наполнявшего треской, форелью, угрями и щуками.
Уленшпигель узнал Ламме Гудзака.
— Что ты здесь делаешь, Ламме? — спросил он.
— Ты же знаешь, как нас, фламандцев, радушно принимают в приветливом Льеже, — отвечал Ламме. — Я здесь обретаюсь ради предмета моей любви. А ты?
— Я ищу, где бы заработать на кусок хлеба, — отвечал Уленшпигель.
— Черствая пища, — заметил Ламме. — Лучше бы ты спустил в брюхо четки из ортоланов с дроздом заместо «Верую».
— Ты богат? — спросил Уленшпигель.
На это Ламме Гудзак ему сказал:
— Я потерял отца, мать и младшую сестру, которая так меня колотила. В наследство мне досталось все их имущество. Опекает же меня одноглазая служанка, великая мастерица по части стряпни.
— Понести тебе рыбу и птицу? — спросил Уленшпигель.
— Понеси, — сказал Ламме.
И они зашагали по рынку.
— А ведь ты дурак, — неожиданно изрек Ламме. — Знаешь почему?
— Нет, не знаю, — отвечал Уленшпигель.
ebooksa