Добраться до Мертвой бухты было трудно. Приходилось перелезать через отвесную скалу над морем. В некоторых местах надо было карабкаться, хватаясь за кусты. Тогда земля оказывалась в нескольких сантиметрах от глаз, и на ней были хорошо видны блестки серного колчедана и красные муравьи — такие маленькие, что с высоты своего роста человек не мог их заметить.
Бели Разбойничья бухта была приютом контрабандистов, то Мертвая — бухтой кораблекрушений.
На песке валялись горлышки бутылок, обломки шлюпок с облупленной голубой краской, погнутые немецкие каски, оболочки глубинных бомб и куски ребристых резиновых труб. В них жили крабы.
Лиля нисколько мне не удивилась. Она посмотрела на меня прищуренными глазами и сказала:
— A-а, это вы!
И тут же начала болтать:
— А я оставила дома тот сердолик, который хотела вам подарить. Я же не знала, что вы сюда придете. Мишка, не бей по воде ногами. Ты всю меня забрызгал. Невозможный тип! Вы знаете, только что выскочила из воды большущая рыба. Должно быть, кефаль. Вы будете здесь ловить? Тут никого нет, даже страшно. Один только раз прошел пограничный патруль. Мишка их попросил, и они выстрелили в воду. Такое было эхо — до самого Коктебеля. Вы посмотрите, что я нашла, — морского конька.
Лиля порылась в сброшенном на песок легком платье и достала из кармана сухого морского конька в колючей броне.
— А зачем он? — спросил мальчик.
— Это фигура, — ответила Лиля. — Понимаешь? Ими крабы играют в шахматы. Сидят под скалой и играют. А кто смошенничает, того бьют клешней по голове.
Не переставая болтать, Лиля засунула морского конька обратно в карман своего платья, потом вдруг нахмурилась, скосила глаза, медленно вытащила из кармана руку и осторожно разжала ее. На ладони у Лили лежал сердолик с дымными жилками.
— Оказывается, он здесь, — сказала Лиля и сделала большие глаза. — А я думала, он дома. Как это я его не потеряла. Возьмите, пожалуйста. Это вам. Мне совсем не жалко. Я еще найду их сколько хотите.
Я взял сердолик. Лиля следила за мной.
— Ой! — вдруг вскрикнула она. — Да разве вы не видите, что на нем рисунок волны? Вон он, будто из дыма. Сейчас будет лучше видно.
Она облизала сердолик. Он потемнел, и действительно, на нем появился рисунок морской волны.
— Он соленый, — сказал мальчик. — Я пробовал.
— Слышу умолкнувший звук, — вдруг торжественно сказала Лиля, сделала цезуру и рассмеялась, — божественной эллинской речи…
— Хотите послушать? — спросил я, — рассказ про тайну гекзаметра?
Я рассказал Лиле про слепца Гомера и про то, как он открыл гекзаметр. Лиля лежала на песке, подперев подбородок руками, и слушала. Мальчик лег рядом с ней и тоже оперся подбородком на руки.
Он следил за Лилей и повторял все ее движения. Она подымала брови — и он подымал брови, она встряхивала головой — и он встряхивал головой, она немного поболтала в воздухе пятками — и он тоже немного поболтал пятками.