– Но зачем? – в ужасе спросила Йоханна.
Она почувствовала, что ее колени дрожат. Девушка с радостью бросилась бы на кровать и разрыдалась, но ей следовало быть сильной, чтобы другие продолжали верить в то, что она мужчина.
Пока Йоханна боролась со своей слабостью, появился Игнаций Мышковский.
– Кто стрелял? – спросил он.
Адам указал на Фадея, неподвижно лежащего у подножья его кровати:
– Эта свинья хотела меня убить. К счастью, Ян вовремя это заметил и застрелил его.
– Это же кинжал Яна! – удивленно воскликнул Игнаций, указывая на оружие, которое все еще сжимали коченеющие пальцы Фадея.
– Он забрал кинжал из моей комнаты, из-за этого я и проснулся.
Йоханне пришлось приложить все силы, чтобы овладеть собой. В то же время она задавалась вопросом, чего хотел добиться Фадей. Одно было ясно: если бы его подлый план осуществился, все решили бы, что это она убила Османьского. После этого ее наверняка прикончили бы на месте или – если бы обнаружили, что она девушка, – изнасиловали бы всем отрядом. При попытке защитить ее Карл тоже бы погиб…
– Жалкий пес! Я с самого начала знал, что ему нельзя доверять, – возмущенно произнесла она.
– Сперва он был верен мне, – возразил Адам. – Но со временем, должно быть, случилось что-то такое, что заставило его измениться.
Игнаций задумчиво потер подбородок:
– Фадея интересовала добыча. Вспомните, он был одержим идеей напасть на торговый обоз и разозлился, когда выяснилось, что это ловушка. Он еще тогда бросил вам вызов.
– Именно поэтому один из его друзей оскорбил вас сегодня, – добавил Карл, – и был разочарован, когда Фадей не стал на его сторону.
– В любом случае это недостойное прощание с крепостью, в которой мы провели столько времени, – ответил Адам с подавленным видом. – Я доверял Фадею.
– Его волновала не честь, а деньги. Я несколько раз слышал, как он говорил, что хочет вернуться на родину с полной сумкой добычи и наказать тех, кто его прогнал, – сказал Игнаций.
Он подошел к двери и позвал всех, кто уже проснулся:
– Взгляните на предателя! Он хотел убить нашего капитана и обвинить в этом Яна Выборского!
Вошел Лешек, опираясь на костыли, – в спешке он не успел прикрепить деревянную ногу к культе. Старый ветеран в ужасе уставился на покойника, а затем приблизился к Йоханне.
– Вот негодяй! – сказал он и обнял ее. – Не горюй! Он получил то, что заслужил.