Непокорная,

Йоханна уже вздохнула с облегчением, услышав, что Казимеж знает их деда, но поляк с сожалением покачал головой:

– Чтобы попасть к пану Жемовиту, вам придется отправиться на небо, а путь туда вам не укажет даже папа римский.

– Неужели наш дедушка умер?! – испуганно воскликнул Карл.

– Пал в бою. Татары захватили его город, и никто не смог прийти пану Жемовиту на помощь. Он погиб вместе со своим сыном. По крайней мере, так написал мне мой двоюродный брат Михал. Во время битвы с султаном мы потеряли бóльшую часть Подолья.

– Что же нам теперь делать? – в ужасе спросил Карл у Йоханны.

Его сестра уставилась на Колпацкого, отчаянно пытаясь сдержать неистовый поток мыслей, проносящихся у нее в голове. Одно для девушки было совершенно очевидно – вернуться в Аллерсхайм они с Карлом не могли.

13

Йоханне понадобилось какое-то время, чтобы преодолеть ужас, вызванный новостью о смерти деда, и она понимала, что ее брат чувствует то же самое. Карл несколько раз вопросительно посмотрел на сестру, словно спрашивая, как им следует поступить.

«Конечно, у нас есть и другие родственники, к которым мы можем поехать», – утешала себя девушка. Добравшись до них, она снова превратится в Йоханну или, вернее, Йоанну – именно так звучало ее имя по-польски. Она попыталась осторожно выведать у Казимежа и его друзей, кто из их с Карлом родственников остался в живых. Йоханна как бы невзначай упоминала имена, которые ей доводилось слышать от матери. Несмотря на то что Выборские не принадлежали к числу магнатов Королевства Польского, время от времени они приводили домой невест из знатных семей. Однако с Любомирскими близнецов связывало более дальнее родство, чем с Замойскими и Сенявскими, поэтому Карл и его сестра не могли рассчитывать на помощь своих собеседников.

Колпацкий вскоре устал от этой темы и вновь заговорил о жизни в Париже. По его лицу было видно, что он считал Йоханну и Карла провинциалами, которые, в отличие от образованных поляков, выезжая за границу, не одевались по французской моде, а облачались в контуш, кушак и рогатывку, которые принято носить дома. Его высокомерие раздражало Йоханну, поэтому, поев и допив вино, она встала из-за стола.

– Я устал и хочу прилечь, – сказала девушка и попрощалась с молодыми людьми.

Йоханна хотела попросить брата пойти вместе с ней, но Карл увлеченно беседовал с Бартошем и заявил, что еще немного побудет за столом.

Девушка вышла из гостиницы и направилась в конюшню. Слуги как раз закончили работу и сидели вместе за кувшином пива. Войслав присоединился к ним, но, увидев хозяйку, тут же подошел к ней.

– Пани, я поставил в вашей комнате ведро воды, – сказал он.

Йоханна предостерегающе посмотрела на Войслава, назвавшего ее госпожой по-польски. Местные жители не поняли бы этого слова, но слуги Колпацкого и его спутников могли оказаться весьма внимательными.

– Хорошо. Но будь осторожен – не выдай меня по ошибке, – прошептала она мальчику и поднялась по лестнице.

Бóльшая часть мансарды предназначалась для хранения сена и соломы, но там также было и несколько разделенных обычными деревянными перегородками комнат, в которых ночевали слуги постояльцев гостиницы. Зажигать свечи здесь было запрещено, чтобы избежать пожара. Вместо них Йоханна увидела лампу, висевшую на противоположной стене и излучавшую тусклый свет. Окон в помещении не было, лишь два глазка, проделанных в фасадной стене.

По соседству звучала польская речь – там разместились слуги Колпацкого и обоих Смулковских. Для Йоханны это означало, что ей следует проявлять особую осторожность, чтобы другие не узнали, что она девушка. До Польши было еще далеко, и она не хотела, чтобы ее поймали и приволокли обратно в Аллерсхайм.

В комнатке не было кроватей, вместо них на полу лежало три соломенных тюфяка. Стулья и стол тоже отсутствовали, и Йоханне пришлось повесить свои вещи на деревянные гвозди, вбитые в стену. По крайней мере, Войслав поставил для нее ведро с водой. Несмотря на холод, Йоханна была рада возможности помыться в одиночестве. Не зная, когда придет ее брат, девушка торопливо сняла рубашку и окинула взглядом свое тело. Ее грудь все еще была маленькой, поэтому ее легко было скрыть под одеждой. Тем не менее Йоханна надеялась, что вскоре сможет избавиться от маскировки и снова предстанет перед светом в привычном наряде. За неимением мочалки девушка стала тереть тело ладонями, зачерпывая воду из ведра. Она спешила, чтобы, когда в комнату войдет Карл, он не застал ее полуголой. В то же время Йоханна надеялась, что ее брат не станет слишком долго засиживаться с Колпацким и остальными: за столом он выпил несколько бокалов вина, хотя и не привык к такому количеству алкоголя.

14